Брагина, Лидия Михайловна

Лидия Михайловна Брагина
Дата рождения:	1 февраля 1930(1930-02-01) (94 года)
Место рождения:	Симферополь, РСФСР, СССР
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	эпоха Итальянского Возрождения
Место работы:	МГУ
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	истфак МГУ
Награды и премии:	Премия имени Г. В. Плеханова

Лидия Михайловна Брагина (род. 1 февраля 1930, Симферополь) — советский и российский историк, специалист в области Итальянского Возрождения. Доктор исторических наук (1983), профессор; Заслуженный профессор МГУ (2003); лауреат премии им. Г. В. Плеханова Президиума РАН.

Биография

Окончила исторический факультет МГУ (1952). Работает профессором кафедры истории Средних веков исторического факультета МГУ. Член общества медиевистов и историков раннего Нового времени. Член диссертационного совета по защите докторских диссертаций по специальности «история» (Истфак МГУ); член совета по защите докторских и кандидатских диссертаций по специальности «искусствоведение» (Истфак МГУ).

В 1991 году удостоена философской премии Г. В. Плеханова «за серию работ „Социально-этические взгляды итальянских гуманистов (вторая половина XV в.)“ и „Итальянский гуманизм“». Стала первой женщиной-лауреатом этой премии, впервые её получил не философ, последний раз премия присуждалась президиумом АН СССР.

Председатель комиссии по культуре Возрождения Научного совета РАН «История мировой культуры». Ответственный редактор серии «Культура Возрождения» в издательстве «Наука». Подготовила 3 кандидатов и 1 доктора наук. Опубликовала 90 научных работ.

Научная деятельность

Область научных интересов: социально-этнические взгляды итальянских гуманистов.

Избранные труды

Диссертации

• Брагина Л. М. Сельские коммуны Северо-Восточной Италии в XIII—XIV вв. : Автореф. дис. … канд. ист. наук. — М., 1955. — 14 с. — 110 экз.
• Брагина Л. М. Социально-этические взгляды итальянских гуманистов второй половины XV века : Автореф. дис. … д-ра ист. наук. — М., 1981. — 48 с.

Научные монографии

• Брагина Л. М. Социально-этические взгляды итальянских гуманистов (вторая половина XV в.). — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1983. — 303 с. — 6000 экз.
• Брагина Л. М. Итальянский гуманизм эпохи Возрождения : Идеалы и практика культуры. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2002. — 383 с. — (Тр. / Историч. фак-т МГУ ; 21. Исторические исследования ; 6). — 1000 экз. — ISBN 5-211-04441-X.

Учебные пособия

• Брагина Л. М. Итальянский гуманизм : Этич. учения XIV-XV вв.: [Учеб. пособие для ист. фак. ун-тов и пед. ин-тов]. — М.: Высш. шк., 1977. — 254 с. — 18 000 экз.
• Брагина Л. М., Варьяш О. И., Володарский В. М. и др. История культуры стран Западной Европы в эпоху Возрождения : Учеб. для студентов вузов, обучающихся по гуманит. спец / Под ред. Л. М. Брагиной. — М.: Высш. шк., 1999. — 479 с. — 8000 экз. — ISBN 5-06-003216-7.
  • . — М.: Высш. шк., 2001. — 479 с. — 8000 экз. — ISBN 5-06-003216-7.
• Близнюк С. В., Брагина Л. М., Володарский В. М. и др. История средних веков : [В 2 т.] / Под ред. З. В. Удальцовой, С. П. Карпова. — М.: Высш. шк., 1991. — Т. 2. — 399 с. — 75 000 экз. — ISBN 5-06-000012-5.
  • История Средних веков : учебник для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению и специальности «История» : [в 2 т.] / Под ред. С. П. Карпова. — 7-е изд., дораб. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010. — Т. 2. — 466 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-211-05884-2.
• Брагина Л. М., Варьяш О. И., Володарский В. М. и др. Культура Западной Европы в эпоху Возрождения : [Учеб. для вузов по специальностям «История», «История культуры»] / Под ред. Л. М. Брагиной. — М.: Изд-во об-ния «Мосгорархив», 1996. — 396 с. — (Десять новых учебников по историческим дисциплинам). — 1000 экз. — ISBN 5-7228-0039-2.

научные статьи

• Гуманистическая мысль итальянского Возрождения / Пер. с латин. и ит. яз. XVI века соч. выдающихся ит. гуманистов эпохи Возрождения: О. Ф. Кудрявцев и др. ; Сост., авт. вступ. ст., отв. ред. Л. М. Брагина. — М.: Наука, 2004. — 356 с. — (Серия «Культура Возрождения». Содерж.: Авт.: Франческо Петрарка, К. Салютати, Джовани Конверсини да Равенна, Леонардо Бруни Аретино, Поджо Браччолини, Лоренцо Валла, Марсилио Фичино, Франческо Гвиччардини). — 550 экз. — ISBN 5-02-006384-3.
• Крестьянское движение в Северо-Восточной Италии в XIII—XIV вв. // Вопросы истории. — 1955. — № 8. — С. 72-82.
• Сельские коммуны Северо-Восточной Италии и подчинение их городу // Средние века. — М., 1955. — Вып. 7. — С. 286—301.

переводы

• Статуты коммуны Падуи (XIII в.) // Хрестоматия памятников феодального государства и права. — М., 1961. — С. 525—552. (Пер. с лат., вступ. статья и комментарии, соавтор Л. А. Котельникова.)
• Джованни Пико делла Мирандола. Речь о достоинстве человека // Памятники мировой эстетической мысли. — М., 1962.- Т. 1. — С. 506—514. (Пер. с лат.)
• Джованни Пико делла Мирандола. Речь о достоинстве человека. Комментарий к канцоне о любви Джироламо Бенивьени // Эстетика Ренессанса. — М.: Искусство, 1981. — Т. 1. — С. 243—305. (Перевод, вступительная статья и комментарии.)
• Статут сельской коммуны Аверрара от 1313 года // Хрестоматия по истории Средних веков. — М., 1963. — Т. 2. — С. 509—520. (Перевод, вступительная статья и комментарии.)
• Леон Эбрео. Диалоги о любви // Эстетика Ренессанса. — М.: Искусство, 1981. — Т. 1. — С. 307—341. (Перевод, вступительная статья и комментарии.)
• Лука Пачоли. О божественной пропорции // Эстетика Ренессанса. — М., 1981.- Т. 2. — С. 373—387. (Перевод, вступительная статья и комментарии.)
• Из «Диалогов о любви» Леона Эбрео // О любви и красотах женщин: Трактаты о любви эпохи Возрождения. — М., 1992. — С. 72-77. (Перевод, вступление, комментарий.)
• Итальянские государства; статут коммуны Падуи XIII в. (перевод и комментарии); Пальмиери Маттео; Макиавелли Никколо // Антология мировой правовой мысли. — М.: Мысль, 1999. — Т. 2. — С. 471—472, 477—481, 638—639, 647—648.

См. также

• [www.hist.msu.ru/Departments/Medieval/Staff/pub_bragina.htm Список публикаций проф. Л. М. Брагиной]. Истфак МГУ. Проверено 24 октября 2013.

Ссылки

• [www.hist.msu.ru/Departments/Medieval/Staff/Bragina.htm Брагина Лидия Михайловна]. Исторический факультет МГУ. Проверено 24 октября 2013.
• [www.bogoslov.ru/persons/223793/index.html Брагина Лидия Михайловна]. Богослов.Ru. Проверено 24 октября 2013.

Отрывок, характеризующий Брагина, Лидия Михайловна

– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.