Брагинский, Иосиф Самуилович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иосиф Самуилович Брагинский
Научная сфера:

востоковедение, литературоведение

Место работы:

ИМЛИ АН СССР, ИВ АН СССР

Учёная степень:

доктор филологических наук

Учёное звание:

доцент

Альма-матер:

Московский институт востоковедения им. Н. Нариманова

Известен как:

востоковед, литературный критик, литературовед

Награды и премии:

Ио́сиф Самуи́лович Браги́нский (18 июня 1905, Киев — 23 июля 1989, Москва) — советский востоковед, критик и литературовед, автор трудов по истории культуры и литературы Средней Азии и Ирана[1], таджикской и персидской литературы.



Биография

Окончил Московский институт востоковедения им. Н. Нариманова (1931). Доктор филологических наук. Член-корреспондент Академии наук Таджикской ССР. Участник Великой Отечественной войны.[2]Награждён орденом Красной Звезды и медалями. Заслуженный деятель науки Таджикской ССР. Лауреат Государственной премии Таджикской ССР им. Авиценны (1974). Член Союза писателей СССР (1963).

Главный редактор журнала «Народы Азии и Африки» (с 1957). Об одном выпуклом эпизоде его деятельности на этом посту упоминает Ю. И. Семенов[3][значимость факта?].

Похоронен в Москве, на Востряковском еврейском кладбище.

Семья

Сочинения

Критика

  • Садриддин Айни: Материалы к биографии и творческой характеристике. Сталинабад, 1948
  • Из истории таджикской народной поэзии: Элементы народно-поэтического творчества в памятниках древней и средневековой письменности. М., 1956
  • Очерки из истории таджикской литературы. Сталинабад, 1956
  • Жизнь и творчество Садриддина Айни. М., 1959[5]
  • Персидская литература: Краткий очерк. М., 1963. В соавт. с Д. С. Комиссаровым
  • 12 миниатюр. М., 1966[6]
  • Из истории персидской и таджикской литератур: Избр. работы. М., 1972
  • Проблемы востоковедения: Актуальные вопросы восточного литературоведения. М., 1974
  • Проблемы творчества Садриддина Айни. Душанбе, 1974
  • Исследования по таджикской культуре: (К проблеме межлитературных связей народов Советского Востока). М., 1977
  • От Авесты до Айни: (Исследования по истории таджикской литературы). Душанбе, 1981
  • Иранское литературное наследие. М., 1984

Напишите отзыв о статье "Брагинский, Иосиф Самуилович"

Примечания

  1. [www.lechaim.ru/ARHIV/98/dates.htm Памятные даты июня]
  2. [podvignaroda.mil.ru/?#id=1535560089&tab=navDetailDocument Подвиг народа]
  3. [www.istmat.ru/index.php?menu=1&action=1&item=68 libr]
  4. [www.triumph.ru/doc/Sabs.pdf В. Я. Файн, С. В. Вершинин «Таганрогские Сабсовичи и их потомки»]
  5. [lib.sportedu.ru/Document.idc?DocID=7247&DocQuerID=NULL&DocTypID=NULL&QF=&Pg=100&Cd=Win&Tr=0&On=0&DocQuerItmID= Lib.sportedu.ru]
  6. [lib.sportedu.ru/Document.idc?DocID=7246&DocQuerID=NULL&DocTypID=NULL&QF=&Pg=100&Cd=Win&Tr=0&On=0&DocQuerItmID= Lib.sportedu.ru]

Ссылки

Предшественник:
Масленников, Вячеслав Александрович
(как редактор журнала «Советское востоковедение»)
главный редактор журнала
«Народы Азии и Африки»

1957—1977
Преемник:
Куценков, Анатолий Акимович

Отрывок, характеризующий Брагинский, Иосиф Самуилович

– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.