Брагин, Георгий Михайлович

Георгий Михайлович Брагин
Дата рождения	16 января 1900(1900-01-16)
Место рождения	село Кыновский завод, Кыновская волость, Кунгурский уезд, Пермская губерния, Российская империя
Дата смерти	24 февраля 1955(1955-02-24) (55 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Войска связи Сухопутные войска
Годы службы	1919—1955
Звание
Командовал	Штаб 32-й армии Штаб 27-й армии
Сражения/войны	Гражданская война в России Борьба с басмачеством Великая Отечественная война
Награды и премии

Георгий Михайлович Брагин (16 января 1900 года — 24 февраля 1955 года) — советский военачальник, генерал-майор войск связи (02.01.1942).

Биография

Родился 16 января 1900 года в селе Кыновский завод, ныне поселок Кын Лысьвенского городского округа Пермского края. Русский.

В РККА с 30 мая 1918 года, участник Гражданской войны, воевал на Южном и Восточном фронтах.

После войны продолжил службу в РККА.

Член ВКП(б) с 1922 года.

В 1925-31 годах участвовал в борьбе с басмачеством.

В 1937 году начальник связи 5-го кавалерийского корпуса (Псков).

В 1940-41 годах полковник Брагин — начальник войск связи Среднеазиатского Военного Округа.

В Великой Отечественной войне на Карельском фронте с декабря 1941 года.

2 января 1942 года Брагину присвоено воинское звание генерал-майор войск связи.

5 января 1942 года генерал-майор Брагин вступил в командование 1-ой лыжной бригадой (в составе 8-ми батальонов) Медвежьегорской оперативной группы под руководством генерала С. Г. Трофименко. В ночь на 6-е января бригада под командованием Брагина выдвинулась по льду Повенецкого залива для выхода в тыл противника, обеспечивая общее наступление на Медвежьегорск. В завязавшемся бою за укрепленный район мыс Гажий Наволок бойцы бригады с минимальными потерями захватили вражеский укрепрайон, уничтожив при этом до батальона противника и захватив трофеи. Генерал Брагин лично находился в боевых порядках бригады, своим присутствием вдохновлял бойцов на выполнение поставленных задач. В этой боевой операции Брагин был серьезно ранен в шею, но не покинул поле боя, пока все подразделения бригады не достигли берега. За проявленный личный героизм и умелое проведение боевой операции Брагин был награждён орденом Красного Знамени.

С 3 марта 1942 года — начальник штаба 32-й армии. До конца мая 1944 года армия обороняла рубежи на медвежьегорском и массельском направлениях.

С 23 июля 1944 года и до конца войны — начальник штаба 27-й армии 2-го Украинского фронта. Армия участвовала в Дебреценской (6-28 октября) наступа­тельной операции. В Будапештской стратегической операции (29 октября 1944 г. — 13 февраля 1945 г.) войска армии разгромили про­тивостоявшие войска противника, форсировали реку Тиса и сорвали переброску вражеских войск в район Будапешта. 21 февраля 1945 г. армия была передана 3-му Украинскому фронту, в составе которого в марте участвовала в Балатонской оборонительной операции (6-15 марта). В марте — апреле в ходе Венской операции (16 марта— 15 апреля) во взаимодействии с 4-й гвардейской и 26-й армиями нанесла поражение 6-й танковой армии СС противника и к 10 мая вышла к реке Мур на участке Брук — Грац, где и закончила свой боевой путь.

После войны преподавал в Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова.

Умер 24 февраля 1955 года от последствий ранения.

Награды

СССР

• орден Ленина (21.02.1945)
• три ордена Красного Знамени (22.02.1943, 03.11.1944, 1948)
• орден Кутузова I степени (13.09.1944)
• орден Богдана Хмельницкого I степени (28.04.1945)
  • Медали в.т.ч.:
  • «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938)
  • «За оборону Советского Заполярья»
  • «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «За взятие Будапешта»
  • «За взятие Вены»

Приказы (благодарности) Верховного Главнокомандующего в которых отмечен Брагин Г.М.

• За овладение штурмом крупным узлом коммуникаций и мощным опорным пунктом обороны противники городом Мишкольц – важнейшим центром военного производства Венгрии, снабжающим немецкие и венгерские армии. 3 декабря 1944 года № 216.
• За овладение на территории Чехословакии городами Рожнява и Йелшава – важными опорными пунктами обороны противника. 24 января 1945 года. № 249.
• За овладение городами Надьбайом, Бегене, Марцали и Надьятад – сильными опорными пунктами обороны немцев, прикрывающими нефтяной район Надьканижа. 30 марта 1945 года. № 320.
• За овладение городами Вашвар, Керменд, Сентготтард – важными опорными пунктами обороны немцев на реке Раба и, южнее озера Балатон. 31 марта 1945 года. № 322.

Ссылки

• [www.podvignaroda.mil.ru Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]
• [www.pobeda1945.su/frontovik/56048 Сайт ПОБЕДА 1945]

Отрывок, характеризующий Брагин, Георгий Михайлович

– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.