Брагстад, Бьёрн Отто
Поделись знанием:
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
 Бьёрн Отто Брагстад
| ||
| Общая информация | ||
| Полное имя | Бьёрн Отто Брагстад | |
| Родился | 5 января 1971 (53 года) Тронхейм, Норвегия | |
| Гражданство |  Норвегия
| |
| Рост | 196 см | |
| Позиция | центральный защитник | |
| Информация о клубе | ||
| Клуб | завершил карьеру | |
| Карьера | ||
| Клубная карьера* | ||
| 1989—2000 | Русенборг
|
195 (26) |
| 2000—2003 |  Дерби Каунти
|
12 (0) |
| 2001 | → Бирмингем Сити
|
3 (0) |
| 2003—2004 |  Брегенц
|
любители |
| Национальная сборная** | ||
| 1999—2000 | Норвегия
|
15 (0) |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах. | ||
Бьёрн О́тто Бра́гстад (норв. Bjørn Otto Bragstad; 5 января 1971, Тронхейм, Норвегия) — норвежский футболист, выступавший на позиции центрального защитника. В составе сборной Норвегии принимал участие в чемпионате Европы 2000.
Содержание
Карьера
Клубная
Брагстад начал футбольную карьеру в норвежском «Русенборге» в 1989 году. За 12 сезонов в этом клубе футболист провёл 195 матчей и забил 26 голов. Начиная с 1992 года и до 2000, Брагстад вместе с командой каждый год становился чемпионом Норвегии, также футболисты «Русенборга» трижды выигрывали Кубок Норвегии.
В 2000 году Брагстад перешёл в английский клуб «Дерби Каунти» за 1,5 млн фунтов стерлингов[1]. Клуб на тот момент выступал в английской Премьер-лиге. Норвежский игрок 12 раз выходил на поле в рамках чемпионата, провёл 3 встречи в Кубке Футбольной лиги и 1 матч в Кубке Англии. 26 сентября 2000 года «Дерби Каунти» играл с «Вест Бромвич Альбион» во втором раунде Кубка Футбольной лиги. Первый матч «бараны» проиграли со счётом 1:2, и для выхода в следующий раунд нужна была только победа. Во втором матче Брагстад забил два гола в ворота соперника, и они оказались решающими: «Дерби Каунти» выиграл этот матч со счётом 4:2 и по сумме двух встреч (5:4) прошёл в третий раунд[1].
В 2001 году Брагстад был арендован клубом «Бирмингем Сити» из Футбольной лиги Англии (второго по силе дивизиона страны). Игрок появлялся на поле только три раза, а после окончания аренды вернулся в «Дерби Каунти».
В 2003 году Бьёрн Отто Брагстад перешёл в австрийский клуб «Брегенц», где в 2004 году завершил карьеру.
В сборной
Брагстад дебютировал в сборной Норвегии 20 января 1999 года в товарищеской встрече с Израилем. В 2000 году игрок вместе со сборной поехал на чемпионат Европы 2000, где провёл все три матча. Последней игрой Брагстада за Норвегию была встреча с Финляндией 16 августа 2000 года. Всего норвежский футболист провёл 15 матчей в сборной своей страны.
Достижения
Командные
- «Русенборг»
- Чемпион Норвегии (10 раз)[2]: 1990, 1992, 1993, 1994, 1995, 1996, 1997, 1998, 1999, 2000, 2001
- Обладатель Кубка Норвегии: 1992, 1995, 1999
Статистика выступлений
| Сезон | Клуб | Лига | Матчи | Голы |
|---|---|---|---|---|
| 1989 | Русенборг
|
Первый дивизион[3]. | 1 | 0 |
| 1990 | Русенборг
|
Первый дивизион[3]. | 9 | 0 |
| 1991 | Русенборг
|
Типпелига | 6 | 1 |
| 1992 | Русенборг
|
Типпелига | 16 | 4 |
| 1993 | Русенборг
|
Типпелига | 20 | 4 |
| 1994 | Русенборг
|
Типпелига | 21 | 3 |
| 1995 | Русенборг
|
Типпелига | 25 | 6 |
| 1996 | Русенборг
|
Типпелига | 8 | 2 |
| 1997 | Русенборг
|
Типпелига | 23 | 0 |
| 1998 | Русенборг
|
Типпелига | 25 | 4 |
| 1999 | Русенборг
|
Типпелига | 25 | 1 |
| 2000 | Русенборг
|
Типпелига | 16 | 1 |
| 2000/01 | Дерби Каунти
|
Английская Премьер-лига | 12 | 0 |
| 2001/02 | Бирмингем Сити
|
Футбольная лига Англии | 3 | 0 |
| 2002/03 | Брегенц
|
Региональная Лига Австрии | 9 | 0 |
| 2003/04 | Брегенц
|
Региональная Лига Австрии | 32 | 2 |
Матчи Брагстада за сборную Норвегии
Матчи Брагстада за сборную Норвегии
| № | Дата | Соперник | Счёт | Голы Брагстада | Турнир |
| 1 | 20 января 1999 |  Израиль
|
1:0 | - | Товарищеский матч |
| 2 | 22 января 1999 |  Эстония
|
3:3 | - | Товарищеский матч |
| 3 | 10 февраля 1999 |  Италия
|
0:0 | - | Товарищеский матч |
| 4 | 20 мая 1999 |  Ямайка
|
6:0 | - | Товарищеский матч |
| 5 | 5 июня 1999 |  Албания
|
2:1 | - | Отборочные матчи ЧЕ-2000 |
| 6 | 2 февраля 2000 |  Дания
|
4:2 | - | Товарищеский матч |
| 7 | 4 февраля 2000 |  Швеция
|
1:1 | - | Товарищеский матч |
| 8 | 23 февраля 2000 |  Турция
|
2:0 | - | Товарищеский матч |
| 9 | 29 марта 2000 |  Швейцария
|
2:2 | - | Товарищеский матч |
| 10 | 27 мая 2000 |  Словакия
|
2:0 | - | Товарищеский матч |
| 11 | 3 июня 2000 | Италия
|
1:0 | - | Товарищеский матч |
| 12 | 13 июня 2000 |  Испания
|
1:0 | - | Групповой этап ЧЕ-2000 |
| 13 | 18 июня 2000 |  Югославия
|
0:1 | - | Групповой этап ЧЕ-2000 |
| 14 | 21 июня 2000 |  Словения
|
0:0 | - | Групповой этап ЧЕ-2000 |
| 15 | 16 августа 2000 |  Финляндия
|
1:3 | - | Товарищеский матч |
Напишите отзыв о статье "Брагстад, Бьёрн Отто"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=19952&season_id=130 Статистика Брагстада в АПЛ]
- ↑ [www.nrk.no/nyheter/distrikt/nrk_trondelag/sport_nrk_trondelag/rbk/1.1065148 Mestvinnende med RBK] (Norwegian). Norwegian Broadcasting Corporation. Проверено 20 августа 2009. [www.webcitation.org/69uAziKFR Архивировано из первоисточника 14 августа 2012].
- ↑ 1 2 С 1991 года Первый дивизион был переименован в Типпелигу.
Ссылки
- [www.home.no/greenriver/players/bragstad.html Статистика на сайте home.no]
- [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=23520 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
- [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=19952 Статистика на soccerbase.com] (англ.)
 |
Это заготовка статьи о футболисте Норвегии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| Сборная Норвегии — чемпионат Европы 2000
| ||
|---|---|---|
|
|
1 Мюре (в) • 2 Бергдёльмо • 3 Брагстад • 4 Берг (к) • 5 Андерсен • 6 Странн • 7 Мюкланд • 8 Сольбаккен • 9 Флу • 10 Рекдаль • 11 Скаммельсруд • 12 Ольсен (в) • 13 М. Бакке (в) • 14 Хеггем • 15 Риисе • 16 Эгген • 17 Карью • 18 Иверсен • 19 Э. Бакке • 20 Сульшер • 21 Рисет • 22 Бьёрнебю • тренер: Нильс Юхан Семб | |
Отрывок, характеризующий Брагстад, Бьёрн Отто
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
