Мёртвая голова (бабочка)

Мёртвая голова
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Первичноротые Без ранга:  Линяющие Без ранга:  Panarthropoda Тип:  Членистоногие Подтип:  Трахейнодышащие Надкласс:  Шестиногие Класс:  Насекомые Подкласс:  Крылатые насекомые Инфракласс:  Новокрылые насекомые Надотряд:  Насекомые с полным превращением Отряд:  Чешуекрылые Подотряд:  Хоботковые Инфраотряд:  Разнокрылые бабочки Клада:  Двупорые Надсемейство:  Шелкопрядовые Семейство:  Бражники Подсемейство:  Сфинксовые Род:  Мёртвые головы Вид:  Мёртвая голова
Международное научное название
Acherontia atropos (Linnaeus, 1758)
Синонимы
Sphinx atropos Linnaeus, 1758, Acherontia solani Oken, 1815 Atropos solani (Oken, 1815), Acherontia sculda Kirby, 1877.
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Мёртвая голова, или Адамова голова (лат. Acherontia atropos) — крупная массивная бабочка с размахом крыльев до 13 см, принадлежащая к семейству бражников (Sphingidae). Самый крупный представитель семейства в фауне Европы и России, является второй по величине бабочкой Европы (после сатурнии грушевой) и первой по размерам тела. Отличительной особенностью является характерный рисунок на груди, напоминающий человеческий череп, что послужило основой для создания целого ряда легенд и суеверий о данной бабочке.

Этимология

Латинское биноминальное название «Acherontia atropos» восходит к греческой мифологии. Ахерон в мифологии — одна из 5 рек в подземном царстве мёртвых, также слово «Ахерон» употреблялось для обозначения глубины и ужасов преисподней. Атропос или Атропа (греч. Ἄτροπος, «неотвратимая») — неумолимая, неотвратимая участь (смерть) — имя одной из трёх мойр — богини судьбы, перерезающей нить человеческой жизни.

Русское название «мёртвая голова» происходит от характерной черты окраски бабочки — наличия на груди жёлтого рисунка, напоминающего человеческий череп. У большинства европейских народов эта бабочка носит название, сходное по значению с русским.

Таксономия и систематика

Acherontia lachesis Acherontia atropos Acherontia styx

Первое научное описание бражника мёртвая голова было сделано Карлом Линнеем в его труде Systema naturæ, под названием Sphinx atropos. Позднее, в 1809 году, немецкий энтомолог Якоб Генрих Ласпейреса перенёс бабочку в выделенный им род Acherontia, к которому она относится и по сей день.

Род Acherontia выделяют в трибу Acherontiini (Boisduval, 1875). Родство между видами в пределах трибы полностью не исследовано.

Филогения вида может быть представлена следующим образом (на схеме справа):

Описание

Длина переднего крыла 40—50 мм, максимально — до 70 мм. Размах крыльев у самцов 90—115 мм, у самок — 100—130 мм. Половой диморфизм выражен слабо. Передние крылья в длину более чем в 2 раза больше, чем в ширину, с приострённой вершиной. Их наружный край ровный. Задние крылья в длину обычно в 1,5 раза больше, чем в ширину, заметно скошены к заднему краю, имеют неглубокую выемку по своему наружному краю перед анальным углом.

Вес самцов 2—6 г, самок — 3—8 г. Голова чёрно-коричневая или почти чёрная. Грудь чёрно-коричневого или синевато-бурого цвета с охряно-жёлтым рисунком, напоминающим собою человеческий череп с чёрными глазницами. Этот рисунок изменчив и может полностью отсутствовать — например, у формы Acherontia atropos f. obsoleta. Патагии и тегулы черновато-голубые.

Нижняя сторона груди и последних сегментов брюшка — охряно-жёлтого цвета. Последние 2, реже 3 сегмента брюшка у самца полностью серо-голубые либо чёрные. У самки так окрашен только последний сегмент.

Окраска передних крыльев изменчивая — может быть различной степени интенсивности, включая наличие пятен и тёмных полос. В большинстве случаев передние крылья буро-чёрного, местами чёрного цвета, разделены на три поля двумя поперечными, сложно разрисованными, волнистыми полосами жёлто-пепельного цвета. Задние крылья охряно-жёлтые с двумя чёрными поперечными полосами. Наружная полоса шире, с зубчатым краем. Полосы изменчивы по своей ширине и окраске — могут быть бурого цвета или выраженными настолько сильно, что почти сливаются друг с другом. На задних крыльях жилки R₅ и M₁ располагаются на коротком общем стебле.

Брюшко мощное, длиной до 60 мм и диаметром до 20 мм, покрыто прилегающими чешуйками. Оно без кисточки из чешуек на конце, жёлтое, с чёрными кольцами и продольной широкой синевато-серой полосой по центру. У самца брюшко немного заострённое, у самки — округлённое, сзади тупое.

Глаза круглые, голые. Хоботок короткий, толстый, длиной от 10 до 14,5 мм, покрыт ресничками. Губные щупики хорошо развитые, загнуты кверху, с внешней стороны густо покрыты чешуйками, плотно прижаты к голове. Усики короткие, стержневидные, резко сужены и слегка изогнуты перед вершиной. Обладают 2 рядами ресничек на вентральной стороне каждого членика. У самки они веретенообразные, без ресничек. Ноги укороченные и толстые. Лапки с 4 продольными рядами крепких шипов. Средние и задние лапки сдавлены с боков. Пульвиллус отсутствует, паронихиум редуцирован до короткой широкой лопасти. Задние голени с 2 парами шпор.

Ареал

Глобальный ареал является мультирегиональным — охватывает Африку и западную часть Палеарктики.

Автохтонны южнее Альп. Бражник мёртвая голова распространён в тропическом и субтропическом поясах Старого Света до Туркмении на востоке. Наиболее дальние и подтверждённые залёты вида в северо-восточном направлении отмечены в Висимский заповедник (Средний Урал) и в окрестности Павлодара (Северо-Восточный Казахстан). Встречается в Южной, отчасти и Центральной Европе, на Азорских островах, в Африке, Мадагаскаре, Ближнем Востоке, Сирии, Турции, Северном Иране. В Крыму вид очень редок.

На территории России имеются находки этого вида из многих областей: Астраханской, Волгоградской, Саратовской, Московской, Смоленской, Калужской, Краснодарского края, Пензенской и с Северного Кавказа. На Кавказе встречается в Абхазии, Карачаево-Черкесии, Восточной Грузии, Армении, Азербайджане. В Сибири — неподтверждённые собранными экземплярами сообщения с юга Тюменской области.

Изначально родиной европейских популяций является Северная Африка. Даже популяции, обитающие на юге Европы, периодически нуждаются в пополнении за счёт мигрантов с более южных регионов.

Миграции и время лёта

Относится к видам, совершающим ежегодные перелёты на север. В зависимости от погодных условий длительность миграционных перелётов может отличаться. В благоприятные годы бражники долетают до Исландии. На территории России такие мигрантные экземпляры находили под Санкт-Петербургом, Петрозаводском и даже на Кольском полуострове, на Среднем Урале, юге Тюменской области, а также сопредельно — на северо-востоке Казахстана.

Acherontia atropos встречается в Африке круглый год в непрерывно следующих друг за другом поколениях. В Европе первые мигрирующие бабочки появляются начиная с мая, иногда уже с марта-апреля, вместе с отдельными особями, пережившими европейскую зиму в состоянии куколки.

Первая волна мигрирующих особей ослабевает в течение июня, вторая волна следует в августе и сентябре. Яйца оплодотворённых самок созревают во время миграционного полёта на север. Если созревание завершено, бабочки больше не продолжают полёт и, найдя кормовое растение гусениц, откладывают яйца. Первые бабочки в большинстве случаев не находят растения картофеля в достаточном количестве и откладывают яйца на другие кормовые виды растений.

С июля до сентября бабочки прилетают с юга в Центральную и Восточную Европу. На юге европейской части ареала даёт два поколения в год, в тёплую осень наблюдается и частичная третья генерация.

Местообитание

Встречается в различных ландшафтах, преимущественно в долинах, в культурном ландшафте, на полях и плантациях. Также заселяет открытые, поросшие кустарниками ландшафты. Отдаёт предпочтение сухим и прогреваемым солнцем районам. В Центральной Европе встречается преимущественно в культурных ландшафтах, часто на картофельных полях и плантациях. На Кавказе обитает в предгорьях, реже в низменных местностях. В горах поднимается на высоты до 700 метров над уровнем моря, однако во время миграции могут залетать на высоты до 2500 метров над уровнем моря.

Особенности биологии

Полифаг, поливольтинный эврибионт. Имаго активны в сумерках и до полуночи. Их часто привлекают искусственные источники света, однако к ним прилетают только самцы и самки, готовые к откладыванию яиц.

Питание имаго играет важную роль не только в поддержании жизни, но и для созревания яиц в теле самки. Короткий и толстый хоботок не позволяет бабочке питаться нектаром цветов и служит для питания вытекающими древесными соками, а также соками повреждённых плодов и фруктов. Однако к питанию последними бабочки прибегают крайне редко. В отличие от многих других видов бражников при всасывании хоботком сока деревьев, мёда, собирающейся влаги предпочитает не зависать в полёте, а садиться на субстрат возле источника пищи.

Бражник мёртвая голова охотно поедает мёд, проникая в гнёзда и ульи медоносных пчёл, где прокалывает ячейки сот хоботком и сосёт мёд, за один раз съедая 5—15 г. Может проникать в ульи диких и домашних пчёл.

Существовала теория, что бабочка издаёт звуки, подобные звукам недавно вышедшей из кокона пчелиной матки, защищая себя таким образом от возможности быть убитой рабочими особями пчёл. Данная теория не нашла научного подтверждения, но всё равно бытует среди пчеловодов и на страницах жёлтой прессы.

На самом деле эти бабочки успокаивают пчёл путём выделения химических веществ, которые маскируют их собственный запах (химическая мимикрия). К ним относятся четыре жирные кислоты: пальмитолеиновая, пальмитиновая, стеариновая и олеиновая, встречающиеся в такой же концентрации и таком же соотношении у медоносных пчёл. Также бабочки малочувствительны к пчелиному яду и в экспериментах выдерживали до 5 укусов пчёл. Но порой случается, что пчёлы зажаливают «грабителя» насмерть. Вредителем пчеловодству не является ввиду своей низкой численности. Однако многие пчеловоды негативно относятся к этой бабочке, считая её вредителем. Поэтому зачастую они стараются установить на летки в ульях проволочную сетку с ячейками диаметром 8—9 мм, через которые могут проникать пчёлы и трутни, но не данные бабочки.

Бражник мёртвая голова, будучи потревоженным, издаёт пронзительный писк. Как именно бабочка производит этот звук, долгое время оставалось загадкой. Решением данного вопроса в XVIII веке занимался физик и зоолог Рене Антуан Реомюр. Но лишь в 1920 году Хейнрих Прелл обнаружил, что данный звук возникает в результате колебаний выроста верхней губы эпифаринкса, когда бражник засасывает воздух в глотку и продавливает его обратно. Гусеница также может издавать звук, но трением челюстей. За несколько дней до выхода бабочки, звук может издавать и куколка, в случае её механического раздражения. Значение этих звуков окончательно не выяснено. Вероятно, они служат для отпугивания врагов.

Размножение

Яйцо

Овальное, размером 1,5×1,2 мм, матовое, бледно-зелёного или голубоватого цвета. Обычно располагается на нижней стороне листьев кормовых растений.

Гусеница

Гусеницы довольно крупные, с пятью парами ног. Гусеницы первого возраста достигают длины 12 мм и покрыты редкими отдельными небольшими волосками. Гусеницы 4 возраста уже достигают длины 40—50 мм, при весе до 4 г. Гусеница 5 возраста — большая, гладкая, к концу своего развития достигает длины 15 см, при весе 18—22 г.

Гусеницы бражника мёртвая голова. Слева — типичная жёлтая форма окраски, справа — также типичная, но реже встречающаяся зелёная форма.

Встречаются формы с различной окраской: жёлто-голубой, зелёной и бурой. Чаще всего встречается лимонно-жёлтая с синими косыми полосами, сходящимися на спине под острым углом; тело, начиная с 4 и по 11 сегмент, усеяно чёрно-синими точками. Рог изогнут в виде буквы «S», зернистый и шершавый. Также встречаются гусеницы с зелёной окраской и с зелёными полосами, а также серо-бурые с белым рисунком. Последний вид окраски не считается нормальным, что доказывается не только большой редкостью таких экземпляров в Европе, но и тем обстоятельством, что в молодом возрасте, а также после линьки, временно бывают зелёной окраски. Продолжительность стадии гусениц составляет около 8 недель.

Кормовые растения

Гусеницы питаются, прежде всего, растениями семейства паслёновые, преимущественно картофелем (Solanum tuberosum). Другими важными кормовыми растениями из этого же семейства являются: дереза обыкновенная, дурман, белладонна, табак, Lycium europaeum, а также физалис, томат, баклажан, паслён сладко-горький, паслён чёрный и другие виды этого рода. Однако гусеницы являются полифагами и также могут питаться многими видами растений из нескольких семейств, в том числе:

• Адоксовые: бузина, калина обыкновенная
• Зонтичные: морковь, укроп
• Кутровые: олеандр
• Астровые: мелколепестник канадский
• Бигнониевые: Catalpa bignonioides, Tecomaria capensis
• Капустные: капуста
• Коноплёвые: конопля посевная
• Жимолостные: жимолость, снежноягодник
• Бересклетовые: бересклет
• Амарантовые: свёкла
• Бобовые: боб садовый
• Гортензиевые: чубушник
• Яснотковые: витекс священный
• Маслиновые: ясень, жасмин, сирень, бирючина, маслина, филлирея
• Мальвоцветные: гибискус
• Норичниковые: павловния
• Подорожниковые: львиный зев
• Розоцветные: боярышник, земляника, яблоня, слива домашняя, груша, малина
• Мареновые: подмаренник красильный
• Рутовые: рута, Citrus sinensis
• Норичниковые: буддлея, коровяк
• Крапивные: крапива

На Канарских островах кормовыми растениями служат: Cussonia, Spathodea campanulata, Cordia sebestena, табебуйя, табачное дерево, клеродендрум. В Азербайджане и Дагестане из кормовых растений отмечены также Solanum persicum, парнолистник обыкновенный и ясень.

Куколка

Куколка гладкая, блестящая, длиной 50—65 мм у самца и 65—75 мм у самки, максимум до 80 мм. Вес куколки самцов — 7—10 г, самок — 7—12 г. Сразу после окукливания цвет куколки может быть от жёлтого до кремового, иногда с зеленоватый оттенком на спинке. Через 12 часов куколка приобретает окончательную красно-бурую окраску. Обычно располагается в почве на глубине 15—40 см, в ломком земляном коконе. Стадия куколки длится около месяца.

Паразитоиды

На различных стадиях жизненного цикла бражник мёртвая голова подвержен нападению определённых типов паразитоидов: яйцевых, яйцеличиночных, личиночных, личиночно-куколочных и куколочных.

• Ichneumonidae
  • Amblyjoppa fuscipennis
  • Amblyjoppa proteus
  • Callajoppa cirrogaster
  • Callajoppa exaltatoria
  • Diphyus longigena
  • Diphyus palliatorius
  • Ichneumon cerinthius
  • Netelia vinulae

• Тахины
  • Compsilura concinnata
  • Drino atropivora
  • Masicera pavoniae
  • Winthemia rufiventris

Численность

Чаще всего встречается единично. Численность популяции из года в год сильно варьируется. Колебания численности связаны в первую очередь с погодными и другими природными условиями. В холодные годы она сокращается, а в тёплые — сразу же возрастает.

В холодные зимы куколки в средней полосе Европы могут погибать. Но численность восстанавливается на следующий год за счёт мигрирующих особей. С появлением потомства мигрантов связано то, что второе поколение гораздо более многочисленное, чем первое. В средней полосе самки второго поколения стерильны.

Об общей численности можно судить лишь косвенно на основании обнаруживаемых куколок. Постоянное снижение численности на территории стран бывшего СССР обусловлено химической обработкой полей, особенно картофельных в борьбе с колорадским жуком, приводящей к гибели гусениц и куколок бабочки.

Замечания по охране

Мёртвая голова была занесена в Красные книги УССР (1980) и СССР (1984). На данный момент вид исключён из Красной книги России, как сравнительно распространённый и не нуждающийся в специальной охране.

Занесён в Красную книгу Украины, где ему присвоена III категория — «редкие виды» — виды с небольшими популяциями, которые в данное время не относятся к категории «исчезающих» или «уязвимых».

Ввиду постоянного снижения численности на территории стран бывшего СССР необходимо создание и введение мер по охране этого вида. Необходимые меры охраны должны включать в себя изучение биологии вида, сроков его развития, влияния осенних и зимних холодов, кормовых растений, биотопического распределения, а также распространения, определение северной границы ареала и зоны миграций. На полях вместо тотальных химических обработок необходимо введение интегрированного метода борьбы с сельскохозяйственными вредителями.

В культуре

• С мрачным рисунком в виде черепа на её спинке связано немало легенд — по поверью, эта бабочка была предвестником несчастий, смерти, войн и эпидемий. Так, эпидемию 1733 года народ приписывал появлению этой бабочки. В Иль-де-Франс до сих пор верят, что чешуйка с крыльев этой бабочки, попав в глаз, причиняет слепоту и возможную скорую гибель.
• Определённую роль играет бражник мёртвая голова в фильме режиссёра Джонатана Демми «Молчание ягнят», снятом по мотивам одноимённого романа Т. Харриса. Маньяк-убийца кладёт куколку этой бабочки в рот своим жертвам. Для преступника они были символом перерождения — он хотел превратиться в женщину, как куколка в бабочку. В оригинальном романе преступник использовал куколок близкородственного вида — Acherontia styx, но в киноверсии романа фигурируют куколки бражника мёртвая голова.
• Мимо образа этой бабочки не прошли писатели, в том числе и великий американский писатель Эдгар По. Прекрасная и жутковатая бабочка описана им в рассказе «Сфинкс». Бабочка ползала по паутине на окне, а герою рассказа казалось, что существо двигается по далёким склонам холмов. Вымышленный гигантский вид этой бабочки также упоминается в фантастическом рассказе Александра Беляева «Мёртвая голова». Упоминается она и в готическом романе ужасов Сьюзен Хилл «Я в замке король» (англ. I'm the King of the Castle), где использовалась, чтобы посеять страх в одном из молодых героев.
• В мае 1889 года Ван Гог написал картину, изображающую бабочку, названную им «Бражник мёртвая голова». Ван Гог ошибочно посчитал, что перед ним эта редкая в Европе бабочка. На самом же деле на картине изображена павлиноглазка малая (Saturnia pavonia). Музей Ван Гога в Амстердаме переименовал картину в «Императорская ночная бабочка» («Павлиноглазка»).
• Скопление бабочек этого вида фигурирует в американском фильме ужасов 2012 года от продюсера Сэма Рэйми и режиссёра Уле Борнедаля — «Шкатулка проклятия» (англ. Possession).

Литература

• Брандт Э. К. Бражник мертвая голова // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [tpittaway.tripod.com/sphinx/a_atr.htm Sphingidae of the Western Palaearctic]
• [tpittaway.tripod.com/china/a_atr.htm ACHERONTIA ATROPOS (Linnaeus, 1758)]
• [redbook-ua.org/ru/item/acherontia-atropos-linnaeus/ Бражник мертвая голова в ККУ]
• [www.youtube.com/watch?v=efyufhtO7VU — Видео с «писком» Мёртвой головы]

Отрывок, характеризующий Мёртвая голова (бабочка)

«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]