Бразильский складчатогуб

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

</td>

   </tr>
Бразильский складчатогуб
Научная классификация
Царство: Животные
Тип: Хордовые
Класс: Млекопитающие
Отряд: Рукокрылые
Семейство: Бульдоговые летучие мыши
Род: Складчатогубы
Вид: Бразильский складчатогуб
Латинское название
Tadarida brasiliensis
(I. Geoffroy, 1824)
Ареал
Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/21314 21314]

Брази́льский складчатогу́б[1] (лат. Tadarida brasiliensis) — вид летучих мышей семейства складчатогубов.





Описание

Длина тела около 9 см, вес около 15 грамм. Хвост далеко выступает за пределы межбедренной перепонки, длиннее вытянутых задних конечностей. Оттенки шкуры — от тёмно-коричневого до серого.

Эти летучие мыши не агрессивны и могут служить образцами для исследования. На них биологом Майклом Смотерманом из Техасского университета сельского хозяйства и механики изучал ультразвуковое общение рукокрылых. Зов бразильского складчатогуба включает от 15 до 20 слогов[2].

Образ жизни

Бразильские складчатогубы образуют колонии численностью от нескольких десятков до многих тысяч особей. В некоторых пещерах на юге США численность бразильских складчатогубов исчисляется миллионами, и эти колонии считаются крупнейшими на Земле скоплениями млекопитающих[3]. Самая большая из известных колоний находится в Бракенской пещере[en], расположенной в Техасе к северу от Сан-Антонио (летом — около 20 миллионов летучих мышей). Представители этой колонии собираются в больших количествах на высотах от 180 до 1000 метров, и даже на высотах до 3000 метров[4][5][6].

Пищей бразильским складчатогубам служат в основном насекомые (бабочки, жуки, стрекозы, мухи, клопы, осы, муравьи), а также некоторые паукообразные. Бразильские складчатогубы обычно ловят свою добычу в полёте, а при охоте используют эхолокацию[7].

Размножаются бразильские складчатогубы в тёплое время года. Беременность длится 2—3 месяца, лактация — 1—2 месяца[3].

Распространение и миграции

Бразильские складчатогубы обитают в пещерах на западе и юге США, в Мексике, Центральной Америке, на островах Карибского бассейна, в центральной части Чили и Аргентине.

Мигрируя с юго-запада США в Мексику и Колумбию, бразильские складчатогубы могут преодолевать почти 1600 км и развивать скорость до 100 км/ч.

Охрана и хозяйственное значение

Бразильские складчатогубы имеют определённое сельскохозяйственное значение, поскольку активно истребляют мигрирующую хлопковую совку (Helicoverpa armigera) — серьёзного вредителя сельского хозяйства[5].

Вид находится под угрозой исчезновения. Ему угрожает применение в сельском хозяйстве пестицидов, а также разрушение вандалами пещер, где бразильские складчатогубы гнездятся. Значительный урон популяции наносят эпидемии бешенства.

В целях сохранения вида возводятся мосты и другие архитектурные сооружения специальной конструкции, которые позволяют складчатогубам селиться в них. Самая крупная из городских колоний летучих мышей в Северной Америке (Остин, штат Техас, численность до 1,5 миллионов особей) летом гнездится под мостом Конгресс-Авеню. Эта колония за одну ночь съедает от 4,5 до 13,5 тонн комаров. Наблюдение за этим привлекает около 100 тысяч туристов ежегодно.

Другая многочисленная колония гнездится под мостом Waugh Street над речкой Буффало-Баю (250 тыс. летучих мышей, Хьюстон).

Применение на войне

Во время Второй мировой войны США планировали применять бразильских складчатогубов против Японии в качестве поджигателей. В проекте X-Ray планировалось прикреплять к телу рукокрылых небольшие зажигательные бомбы с механизмом замедленного действия и выдерживать их при температуре 4 °C, при которой рукокрылые впадают в спячку. А затем — выпускать с самолётов на самораскрывающихся парашютах над территорией Японии, чтобы проснувшиеся после приземления складчатогубы рассеивались по территории, забирались в труднодоступные месте легковоспламеняющихся строений японцев и, загораясь, сеяли панику. Эффект по возгоранию такой операции предполагался в десять раз сильнее, чем эффект обычной бомбардировки. Проект не был осуществлён ввиду быстрого завершения войны из-за применения ядерной бомбы и быстрого разгрома японской Квантунской армии на территории Китая и Манчжурии Советской Армией во второй половине 1945 года.

Напишите отзыв о статье "Бразильский складчатогуб"

Примечания

  1. Соколов В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Млекопитающие. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1984. — С. 81. — 10 000 экз.
  2. Инна Тер-Григорян.  [www.gazeta.ru/science/2007/10/22_a_2257226.shtml?incut1 Летучие мыши переговорили всех]
  3. 1 2 Разнообразие млекопитающих, ч. I, 2004, с. 363.
  4. [www.tpwd.state.tx.us/publications/pwdpubs/media/pwd_bk_w7000_1411.pdf Bat-Watching Sites of Texas]
  5. 1 2 McCracken G. F.  [www.batcon.org/index.php/resources/media-education/bats-magazine/bat_article/755 Bats Aloft: A Study of High-Altitude Feeding] // BATS Magazine, 1996, 14 (3). — P. 7—10.
  6. Frick W. F., Stepanian P. M., Kelly J. F., Howard K. W., Kuster C. M., Kunz T. H., Chilson P. B.  [www.plosone.org/article/info%3Adoi%2F10.1371%2Fjournal.pone.0042737 Climate and Weather Impact Timing of Emergence of Bats] // PLoS ONE, 2012, 7 (8): e42737. — DOI:10.1371/journal.pone.0042737.
  7. McWilliams L. A.  [connection.ebscohost.com/c/articles/17307562/variation-diet-mexican-free-tailed-bat-tadarida-brasiliensis-mexicana Variation in diet of the Mexican free-tailed bat (Tadarida brasiliensis mexicana)] // Journal of Mammalogy, 2005, 86 (3). — P. 599—605. — DOI:10.1644/1545-1542(2005)86[599:VIDOTM]2.0.CO;2.

Литература

  • [zmmu.msu.ru/files/images/musei/publication/divers_mammals-1.pdf Разнообразие млекопитающих. Часть I] / О. Л. Россолимо, И. Я. Павлинов, С. В. Крускоп, А. А. Лисовский, Н. Н. Спасская, А. В. Борисенко, А. А. Панютина. — М.: Изд-во КМК, 2004. — 366 с. — (Разнообразие животных). — ISBN 5-87317-098-3.

Ссылки

  • [www.gazeta.ru/science/2007/10/22_a_2257226.shtml?incut1 Складчатогуб бразильский]
  • [www.gazeta.ru/science/2007/10/22_a_2257226.shtml?incut3 Летучие мыши — камикадзе]

Отрывок, характеризующий Бразильский складчатогуб

Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.