Браиловский, Леонид Михайлович

Леонид Михайлович Браиловский
Основные сведения
Страна	Российская империя Российская империяСССР СССР Королевство Италия Королевство Италия
Дата рождения	23 мая 1867(1867-05-23)
Место рождения	Харьков
Дата смерти	7 июля 1937(1937-07-07) (70 лет)
Место смерти	Рим
Работы и достижения
Учёба:	ИАХ
Работал в городах	Москва
Архитектурный стиль	модерн, неоклассицизм

Леони́д Миха́йлович Браило́вский (Брайло́вский) (23 мая 1867, Харьков — 7 июля 1937, Рим) — русский архитектор, художник, сценограф, декоратор и преподаватель, участник Русского апостолата в Зарубежье.

Биография

Родился в 1867 году в Харькове в православной семье. Отец М. Браиловский был городским головой, мать происходила из дворянского рода Седляревских. Получил образование в классической гимназии. Окончил архитектурное отделение Императорской Академии художеств в 1894 году со званием классного художника архитектуры 1-й степени. Во время обучения неоднократно награждался за успехи в учёбе: в 1890 году — малой серебряной медалью, в 1892 году — большой серебряной медалью, в 1893 году — малой золотой медалью за программу «Гостиница для приезжающих в столице». После окончания Академии в 1895—1898 годах находился в пенсионерской поездке в Париже и Риме. С 1898 года работал преподавателем архитектуры в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, в 1899 году перешёл преподавателем в Строгановское училище. Занимал должность профессора Училища, а с 1906 года являлся членом Учебного комитета. Входил в состав Конкурсного собрания училища.

Л. М. Браиловский работал как архитектор, однако наибольшую известность получил как художник-аквалерист, создавая акварели с видами античных руин, архитектурных памятников, с интерьерами храмов и дворцов. В 1900-х годах изучал и копировал фресковую живопись в храмах Ярославля, Ростова, Новгорода. Участвовал в выставках Общества русских акварелистов, Московского товарищества художников, Нового общества художников, состоял членом Общества архитекторов-художников, Московского археологического общества, Московского архитектурного общества (МАО). Входил в редакционный совет «Ежегодника МАО». Работал как декоратор: занимался оформлением интерьеров, выполнял эскизы мебели и изделий из бронзы.

С 1909 года работал преимущественно как сценограф. В этом качестве офрмлял спектакли Малого и Большого театров. В 1916 году Л. М. Браиловский был удостоен звания академика.

После октябрьской революции в 1919 году вместе с женой художницей Риммой Никитичной Браиловской эмигрировал сначала в Латвию, позднее жил в Константинополе, Белграде, а в 1925 году переехал в Рим. В Белграде работал декоратором Королевского театра, состоял членом Союза работников русского искусства. В 1933 году основал в Ватикане Музей русского религиозного зодчества при Конгрегации восточных церквей. В эмиграции создавал работы в стиле станковой живописи и графики. В 1920—1930-х в соавторстве с Р. М. Браиловской создал цикл картин «Видения Старой России».

Экспонировался во многих городах, вместе с супругой провёл две персональные выставки в Париже (1930) и Ватикане (1932). Скончался в 1937 году в Риме.

Произведения Л. М. Браиловского находятся музейных собраниях Третьяковской галереи, Русского музея, Музея Сорбонны в Париже, музеях Ватикана и других.

В последние годы проживал в Руссикуме, где общался с епископами Михаилом д’Эрбиньи, Александром Евреиновым и Андреем Катковым, а также с поэтом Вячеславом Ивановым, протоиереем Александром Сипягиным и Татьяной Львовной Толстой-Сухотиной.

Похоронен на русском участке римского католического кладбища Кампо Верано.

Оформление спектаклей

• «Горе от ума» А. С. Грибоедова (1911, Малый театр)
• «Стакан воды» О. Э. Скриба (1911, Малый театр)
• «Герцогиня Падуанская» О. Уайлда (1912, Малый театр)
• «Ассамблея» П. Гнедича (1912, Александринский театр, костюмы)
• «Венецианский купец» У. Шекспира, (1916, Малый театр)
• «Дон Жуан» В.-А. Моцарта, (1916, Большой театр)

Проекты и постройки

• Конкурсный проект доходного дома П. Н. Перцова (1905—1906, Москва, Пречистенская набережная), не осущствлён;
• Проект собственной виллы (1906, Крым);
• Конкурсный проект нового здания МУЖВЗ (1906—1907, Москва), не осущствлён;
• Частная вилла (1907, Туапсе);
• Надгробный памятник А. П. Чехову, совместно с Ф. О. Шехтелем (1907—1908, Москва, Новодевичье кладбище);
• Надгробие композитора В. С. Калинникова (1908, Ялта);
• Здание театра, совместно с И. В. Жолтовским (1900-е, Екатеринослав);
• Здание мастерской и перестройка собственного особняка (1911, Москва, Хлудовский тупик, 8).

Литература

• Нащокина М. B. Архитекторы московского модерна. Творческие портреты. — Издание 3-е. — М.: Жираф, 2005. — С. 97—98. — 2 500 экз. — ISBN 5-89832-043-1.
• Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А.В.Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 40-410. — 320 с. — ISBN 5-900395-17-0.
• Колупаев В. Е. Издания русского зарубежья о творчестве архитектора Л. Браиловского в Риме // Материалы конференции, посвященной 250-летию Научно-исследовательского музея Российской академии художеств, 24-25 ноября 2008 г. СПб.: РАХ, 2008.
• Колупаев В. Е. Русские художники Леонид и Римма Браиловские в России и Риме // Русские в Италии. Итальянцы в России: Взаимовлияние культур. СПб, 2012. с. 50 — 78. ISBN 978-5-9227-0364-2
• Шаханова А.А. Творчество Л.М. Браиловского в контексте русской и европейской художественной жизни первой половины ХХ века: Диссертация ... кандидата : 17.00.04 / Шаханова Антонина Альбертовна;[Место защиты: Государственный Русский музей].- Санкт-Петербург, 2016.- 200 с.

Ссылки

• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=12911 Браиловский Леонид Михайлович] (рус.). www.biografija.ru. Проверено 10 мая 2011. [www.webcitation.org/67dmvf77I Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [artinvestment.ru/auctions/1670/biography.html Браиловский (Брайловский) Леонид Михайлович] (рус.). artinvestment.ru. Проверено 10 мая 2011. [www.webcitation.org/67dmw9eru Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• [www.procatholic.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1609:2009-05-19-08-25-03&catid=69:2008-02-26-13-17-45&Itemid=59 Русские католики. Леонид и Римма Браиловские] (рус.). www.procatholic.ru. Проверено 10 мая 2011. [www.webcitation.org/67dmxfsGx Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Браиловский, Леонид Михайлович

Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…