Уилсон, Брайан

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Брайан Уилсон»)
Перейти к: навигация, поиск
Брайан Уилсон
Brian Wilson
Основная информация
Место рождения

Инглвуд, Калифорния

Годы активности

1961 — настоящее время

Профессии

певец, композитор, автор песен, продюсер, бас-гитарист, клавишник, аранжировщик

Инструменты

вокал, клавишные, бас-гитара, саксофон, перкуссия, меллотрон, Moog synthesizer, виолончель

Жанры

сёрф-рок, поп-рок, софт-рок, психоделический рок, арт-рок, барокко-поп, экспериментальная музыка

Лейблы

Capitol Records
Brother Records
Reprise Records
Caribou Records

Награды
«Грэмми»
[BrianWilson.com BrianWilson.com]

Брайан Дуглас Уилсон (англ. Brian Douglas Wilson; род. 20 июня 1942) — американский музыкант, прежде всего известный как основатель, автор песен, бас-гитарист, вокалист, клавишник и продюсер группы The Beach Boys, обладатель «Грэмми» и номинант премий «Золотой глобус» и «Эмми». Уилсон также участвовал в проектах других музыкантов.





Биография

The Beach Boys

В 1960 году Уилсон собрал The Beach Boys вместе с братьями Деннисом и Карлом, двоюродным братом Майком Лавом и школьным другом Аланом Джардином. Группа быстро снискала фантастическую известность. Наиболее известные песни из начала 60-х — «Surfin' USA», «Fun, Fun, Fun», «I Get Around», «Help Me Rhonda», «California Girls» и «Good Vibrations». Благодаря этим хитам и другим песням The Beach Boys превратились в группу, потрясшую весь мир. Брайан направлял музыку группы. Теоретик нежных гармонических партий группы, он был известен своей пунктуальностью в студийной работе. Как отмечал сам артист на него оказывали влияния такие исполнители, как The Four Freshmen, Чак Берри и Фил Спектор. Также Брайан отдавал должное влиянию The Beatles.

В 1966 году Брайан решил резко сменить музыкальный курс группы — стиль сёрф-рок отошёл в прошлое, теперь группа стала творить в стиле софт-рок. Записав в 1966 году свой первый концептуальный альбом Pet Sounds, первый в своем роде, Брайан вызвал у критиков и поклонников одновременно и восторг, и недоумение. Саунд был слишком не похож на предыдущие записи, но зато новые песни уже штурмовали американские чарты — сингл Good Vibrations добрался до первой строчки. Альбом оказал сильное влияние на всю музыку шестидесятых, в частности на знаменитый альбом «Sergeant Pepper's Lonely Hearts Club Band» The Beatles.

Вскоре Брайан занялся новым альбомом — Smile. Он объяснил его концепцию как «подростковая симфония для Бога». Однако в середине 1967 года у Брайана возникли проблемы с психическим здоровьем и запись была приостановлена. Альбом был перезаписан и выпущен только в 2004 году.

Психическая болезнь

После рождения своего первого ребенка в 1968 году Брайан всё больше отходил от дел группы. Постепенно главенствующая роль переходила к его брату — Карлу. Так же постепенно группа теряла популярность. Альбом 20/20 был записан целиком без Брайана. Брайана одолела депрессия, связанная с глубочайшим творческим кризисом. Он днями лежал в постели, принимал наркотики, его отстраненность от мира росла.

В 1975 году жена музыканта обратилась к врачу и Брайан постепенно стал приходить в себя. Он стал появляться на сцене в составе The Beach Boys. Постепенно он начал участвовать в делах группы.

Однако в 1982 году он вернулся к старым привычкам. Кокаин и постоянное переедание поставили музыканта на грань жизни и смерти. Доктору Брайана Эжен Ленди удалось вытащить его из этого состояния, посадить на диету и постепенно вернуть к жизни. Так уже в 1985 году Брайан вновь на сцене с группой на концерте Live Aid.

Сообщалось о том, что у Брайана шизофрения или нервное расстройство.

Сольная карьера

Под влиянием своего лечащего доктора Ленди Брайан ушёл из Beach Boys в конце 80-х. Первым сольным альбомом Брайана стал «Brian Wilson» (1988). В нём он рассказывает о своих семейных трудностях и потерянных годах психической болезни. Следующим альбомом стал «Sweet Insanity», но он не был выпущен. Карл Вилсон в 1995 году обвинил Ленди в том, что доктор негативно влияет на Брайана, пичкает его ненужными психотропными препаратами. Следствием судебного иска стало то, что Эжен Ленди было запрещено общаться с Брайаном. Брайан женился и завел новую семью. В 1995 году увидели свет два альбома — «I Just Wasn’t Made For These Times» и «Orange Crate Art». В 1998 году выходит «Imagination», состоящий в основном из нового материала. И наконец-то с 2002 года Брайан играет на концерте целиком легендарный Pet Sounds.

Новый альбом выходит в 2004 году — «Gettin' in Over My Head». В записи принимают участие Пол Маккартни, Эрик Клэптон и Элтон Джон. В этом же году закончил, наконец, легендарный «Smile» — проект, который был брошен в 1967 году и с тех пор с нетерпением ожидался его поклонниками. Уилсон полностью перезаписал все песни, максимально приблизив их к звучанию 60-х гг. Сейчас трудно оценить, является ли эта работа действительно наивысшим художественным достижением музыканта, так как она оказалась изъятой из контекста своего времени. К удивлению многих Уилсон, известный своим многолетним затворничеством, стал часто гастролировать, появляться на телевидении. В начале 2000-х он нашёл в Нью-Йорке трибьют-группу Beach Boys, которая полностью подошла ему, так как знала наизусть все его песни. С ними последний из живых братьев Уилсонов и гастролирует по свету. В 2003-05 гг. он дал серию успешных концертов в программой альбома «Smile»; устроил благотворительный концерт в пользу пострадавших от урагана Катрина. В 2006 году Брайан совершил небольшой тур в поддержку сорокалетия «Pet Sounds». К нему присоединился Алан Джардин. Тур получился крайне успешным. В декабре 2008 года он выступил на закрытом корпоративном концерте в Москве. Брайан исполнял в основном сЁрф-хиты.

В 2008 году вышел новый альбом Брайана — «That Lucky Old Sun». В 2012 году в рамках празднования пятидесятилетия The Beach Boys он присоединился к группе при записи их нового альбома «That’s Why God Made the Radio» и последовавшего затем мирового турне. В 2015 году Брайан записал новый сольник «No Pier Pressure» вместе с Аланом Джардином, Дэвидом Марксом и Блонди Чаплин.

Дискография

  • Brian Wilson (1988)
  • I Just Wasn’t Made for These Times (1995)
  • Orange Crate Art (1995; с Ван Дайком Парксом)
  • Imagination (1998)
  • Live at the Roxy Theatre (2000)
  • Pet Sounds Live (2002)
  • Gettin' in Over My Head (2004)
  • Smile (2004)
  • What I Really Want for Christmas (2005)
  • That Lucky Old Sun (2008)
  • No Pier Pressure (2015)

Напишите отзыв о статье "Уилсон, Брайан"

Примечания

Ссылки

  • [BrianWilson.com BrianWilson.com];
  • [larecord.com/interviews/2009/01/15/brian-wilson-write-rock-n-roll-music Интервью — январь 2009 года (англ)];
  • [www.pbase.com/rking401/brian_wilson Фотографии 2007 года]

Отрывок, характеризующий Уилсон, Брайан



– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.