Бранденбургские ворота (Калининград)

Бранденбу́ргские воро́та (нем. Brandenburger Tor) — одни из семи сохранившихся городских ворот Калининграда. Расположены у окончания улицы Багратиона, переходящей далее в улицу Суворова (бывшая Берлинская), на границе исторического городского района Хаберберг.

Бранденбургские ворота — единственные городские ворота Калининграда, до сих пор использующиеся по прямому назначению.

История

Бранденбургские ворота были выстроены в Кёнигсберге в 1657 году на юго-западном участке Первого вального укрепления при пересечении его с дорогой, ведущей к замку Бранденбург (ныне пос. Ушаково). Из-за отсутствия денежных средств и соответствующего проекта строители ограничились возведением деревянных ворот, поставленных под крышу и упирающихся в земляной вал. Для надёжного прикрытия впереди вырыли ров и заполнили водой.

Через сто лет по распоряжению прусского короля Фридриха II обветшалое строение было сломано, и на его месте сооружена массивная кирпичная постройка с двумя просторными проездами, имеющими стрельчатое завершение. Новые прочные ворота полностью перекрыли дорогу на юг (ныне улица Суворова) и служили надежной защитой города. Толстые стены хорошо укрывали небольшой гарнизон караульных, которые размещались во внутренних казематах. Здесь также имелись служебные, подсобные, складские помещения и подъемники. Во время реставрационных работ 1843 года ворота были значительно перестроены (почти что построены заново на том же месте) и украшены остроконечными декоративными фронтонами, крестообразными цветами из песчаника, стилизованными листьями на навершиях, гербами и медальонами. На воротах установлены скульптурные портреты фельдмаршала Бойена (1771—1848), военного министра, участника проведения реформ в прусской армии; справа — генерал-лейтенанта Эрнста фон Астера (1778—1855), шефа инженерного корпуса, одного из авторов Второго вального укрепления.

Бранденбургские ворота — единственные из всех сохранившихся до наших дней кёнигсбергских ворот, выполняющие свою прежнюю транспортную функцию. Строение отреставрировано и охраняется государством как архитектурный памятник, украшающий улицу Багратиона в Калининграде.

Архитектура

Ворота имеют два проезда. Хотя все выстроенные в середине XIX века в Кёнигсберге ворота относились к стилю неоготики, в Бранденбургских воротах готические мотивы выражены особенно ярко. Выделяются стреловидные фронтоны, которые придают низкому в сущности зданию ощущение высоты. Ворота богато украшены декоративными элементами — например, горельефами и стилизованными каменными цветками.

Литература

• В. Н. Строкин. Памятники ратного прошлого. Путеводитель по памятным местам Калининградской области. Калининград: Калининградское книжное издательство, 1995.
• Авенир Овсянов. В казематах королевского форта. Калининград: Янтарный сказ, 1999.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Бранденбургские ворота (Калининград)

Отрывок, характеризующий Бранденбургские ворота (Калининград)

– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.