Брандт, Карштен

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карштен Брандт
Carsten Brandt

«Пётр Первый управляет парусным ботиком». (К. Брандт стоит рядом с Петром I). Художник А. Д. Кившенко
Род деятельности:

Судостроение

Дата рождения:

около 1630

Место рождения:

Голландия

Гражданство:

Нидерланды Нидерланды Русское царство Русское царство

Дата смерти:

1693(1693)

Место смерти:

Москва

Карштен Брандт (нидерл. Carsten Brandt) (около 1630—1693) — голландский судостроитель на русской службе, корабельный плотник и помощник корабельного пушкаря при строительстве первого русского военного парусного корабля «Орёл» и других судов в 1667—1670 годы в Русском царстве, отремонтировал ботик для Петра I, был первым учителем государя морскому делу и голландскому языку, строитель судов «потешной флотилии» на Плещеевом озере.





Биография

Карштен[1] (встречается как Карстен[2], Кистер[3]) Брандт родился в Голландии. В середине 1667 года, будучи уже в зрелом возрасте, Брандт вместе с другими иностранными специалистами приехал в Россию для строительства первого русского военного корабля «Орёл» и других судов, которые решено было строить по указу царя Алексея Михайловича на берегу Оки в дворцовом селе Дединове (Коломенского уезда)[4].

На русской службе

Корабль «Орёл» был заложен 14 ноября 1667 года. Руководил постройкой голландец полковник Корнелиус фон Буковен и его помощники подполковник Старк и корабельщик Гельт. Организовывал работы на верфи и руководил плотниками и кузнецами дворянин московский Яков Полуектов вместе с подьячим мытной избы Степаном Петровым[4]. Сначала Брандт работал в качестве корабельного плотника на строительстве судов, а после постройки «Орла» стал на нём матросом и помощником корабельного пушкаря, получал 10 рублей «кормовых денег и за харчи» в месяц[3].

12 мая 1669 года, после окончательного осмотра специалистами корабельного дела и приёмки его от Полуектова, корабль «Орёл» вышел из Дединова в Нижний, где на него установили артиллерию, а 13 июня из Нижнего корабль отравился в Астрахань. Это было единственное плавание корабля. Длительное время считалось, что вскоре после захвата Астрахани в 1670 году, корабль сожгли восставшие казаки Степана Разина. Но найденные документы Астраханского воеводства, датированные 1678 годом, свидетельствуют о том, что восставшие только загнали корабль вместе с другими судами дединовской постройки в протоку Кутум. По мнению русского военного историка А. В. Висковатова, корабль «Орёл» был оставлен на мели капитаном корабля Д. Бутлером, который потом бежал на одной из шлюпок в Персию. Корабль и малые суда простояли в протоке много лет и пришли в ветхость[5].

В 1670 году Брандт, спасаясь от бунтовщиков, уехал из Астрахани в Москву[6]. Жил в Немецкой слободе, где плотничал и занимался столярным делом[2].

Ботик Петра Первого

В мае 1688 года шестнадцатилетний царь Пётр I нашёл в подмосковном селе Измайлово в амбаре боярина Н. И. Романова ботик и заинтересовался им. Пётр в своей записке «О начале судостроения в России» (1719 год) так описывал это событие: «Случилось нам быть в Измайлове, на льняном дворе и, гуляя по амбарам, где лежали остатки вещей дому деда Никиты Ивановича Романова, между которыми увидел я судно иностранное, спросил Франца, что это за судно? Он сказал, что то бот английский. Я спросил: где его употребляют? Он сказал, что при кораблях — для езды и возки. Я паки спросил: какое преимущество имеет пред нашими судами (понеже видел его образом и крепостью лучше наших)? Он мне сказал, что он ходит на парусах не только что по ветру, но и против ветру; которое слово меня в великое удивление привело и якобы неимоверно»[7][8].

Пётр попросил своего учителя по геометрии и фортификации Франца Тиммермана найти мастера, который смог бы починить судно. Тиммерман представил Петру плотника Карштена Брандта, как знающего обращение с ботом и постройку подобных судов. Ботик был перевезен в село Преображенское, стоявшее на берегу реки Яузы. Брандт починил судно, оснастил его мачтой и парусами, и стал первым наставником Петра в морском деле. На ботике они ходили сначала по Яузе, но там было тесно лавировать и разворачивать судно. Пётр приказал перевезти ботик на Просяной пруд, где Брандт учил молодого государя управлять судном, обучал морским терминам[9][10][11]. Ботик Петра послужил началом строительства петровского флота. В 1723 году ботик участвовал в смотре кораблей Балтийского флота, где Пётр I произнёс меткую фразу о ботике: «Смотрите, как дедушку внучата веселят и поздравляют!». С тех пор ботик называют «дедушкой русского флота»[8]. Александр Пушкин, работая над своей «Историей Петра», сделал такую запись «…10—го же (июля 1723) триумф старого ботика, дедушки русского флота» и написал стихотворение «Пир Петра Первого», в котором увековечил имя Брандта:

Иль в отъятый край у шведа
Прибыл Брантов утлый бот,
И пошел навстречу деда
Всей семьёй наш юный флот…

— А. С. Пушкин
«Пир Петра Первого»

Строитель «потешной флотилии»

Брандт учил царя голландскому языку, от кораблестроителя юный Пётр впервые получил представление о Голландии и больших кораблях, которые строились там. Пётр «загорелся» строительством больших кораблей и отпросившись у матери летом 1688 года на богомолье в Троице-Сергиеву лавру, съездил 5 июля в Переяславль-Залесский на Плещеево озеро, где чуть позже вместе с Брандтом заложил верфь в устье реки Трубеж, впадающей в озеро и приступил к созданию «потешной флотилии»[8][11].

На берегу озера была заложена верфь, начали постройку одноэтажного дворца и пристани для судов. В 1689 году на стапелях верфи Брандт заложил два малых фрегата и яхту, которые строил по амстердамским чертежам. В строительстве судов принимали иностранные кораблестроители, а в качестве учеников и подмастерьев работали русские плотники, среди которых отличались сверстники царя из «потешного войска» Федосей Скляев, Лукьян Верещагин, Анисим Моляров и Михаил Собакин, ставшие впоследствии известными кораблестроителями. Пётр лично работал топором и состязался с Брандтом в постройке двух малых фрегатов. Всего Брандт построил на Плещеевом озере два фрегата и три яхты[12][13].

Зимой 1692 года Пётр распорядился все все шлюпки и баркасы, построенные в Преображенском переправить на Плещеево озеро. 1 мая 1692 года первый фрегат построенный Брандтом на верфи Плещеева озера был спущен на воду. Пётр на нём устроил смотр всем до этого времени построенным судам и манёвры флотилии с высадкой десанта. 1 августа 1692 года весь двор и священство приехали на озеро на водосвятие, состоявшееся на самой большой яхте в окружении флотилии посреди Плещеева озера[12].

Умер Карштен Брандт в 1693 году. Пётр отстоял отпевание в храме и проводил в последний путь Брандта по генеральскому разряду[14]. Царь часто вспоминал кораблестроителя, и когда возникла необходимость закупить корабельные пушки для первых кораблей Балтийского флота он вспомнил совет Брандта покупать их в Ругодиве (Нарве)[15].

Напишите отзыв о статье "Брандт, Карштен"

Примечания

  1. Брандт, Карштен // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
  2. 1 2 Брандт, Карстен // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  3. 1 2 Ян Стрюйс. [www.vashaktiv.ru/texts/s/struys_tri_31.php Путешествия по России голландца Стрюйса] // Русский архив / П. Бартенев. — Альманах. № 1. — М.: Типография Лебедева, 1880. — С. 103.
  4. 1 2 Соловьев С. М. [www.runivers.ru/bookreader/book54663/#page/290/mode/1up История России с древнейших времен. В 29 томах. Книга третья. Том XI-XV]. — СПб.: Товарищество «Общественная польза», 1851-1879. — Т. 12. — С. 562-564. — 800 с.
  5. Кузнецов Н. А., Соломонов Б. В., Золотарев А. Н. [www.litmir.me/br/?b=219213&p=19 Фрегат «Орёл»] // 100 великих кораблей. — М.: Вече, 2012. — 432 с. — ISBN 978-5-9533-3751-9.
  6. [www.runivers.ru/bookreader/book408769/#page/113/mode/1up Копия письма Давида Бутлера от 6 марат 1671 года] // Русский архив / П. Бартенев. — Альманах. № 1. — М.: Типография Лебедева, 1880. — С. 125.
  7. Иванов И.М. [libatriam.net/read/104068/ Рождение. Детство и юность] // Петр Великий. Его жизнь и государственная деятельность. — СПб.: Типография Высочайше утвержд. товарищества «Общественная польза», 1898. — 268 с.
  8. 1 2 3 Ларионов А. Л. [peters1boat.ru/history_00/allarionov/history_1.htm Ботик Петра I «Св. Николай»] // «Судостроение» : Журнал. — 1976. — № 7. — С. 59 — 64.
  9. Дедушка русского флота // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  10. Ботик Петра Великого // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
  11. 1 2 Быховский И. А. [moipervii.ru/wp-content/uploads/2012/08/Byhovskiy-PetrovskieKorabely.doc Петровские корабелы]. — Л.: Судостроение, 1982. — С. 13, 14. — 100 с. — 100 000 экз.
  12. 1 2 Галенко В. [www.morflot.su/article.php?id=1152 Корабли, яхты, крепости: хроника рождения Петербурга] // Морской флот : Журнал. — 2003. — № 4. — С. 43-45. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0369-1276&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0369-1276].
  13. Богатырев И. В., Вахарловский Г. А., Доценко И. В., Кротов П. А., Сацкий А. Г. История отечественного судостроения. В 5 томах. — СПб.: Судостроение, 1994. — Т. 1. — С. 50, 51. — 472 с. — ISBN 5-7355-0479-7.
  14. Галенко В. [www.vokrugsveta.ru/vs/article/1222/ Корабли, флаги и крепости...] // Вокруг света : Журнал. — 1995. — № 7. — С. 22-24. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0321-0669&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0321-0669].
  15. Богуславский В.В. [www.peters1boat.ru/relic/hranitel_relic/karsten_brant.htm Карстен Брандт (Carsten Brandt)] // Славянская энциклопедия. XVII век: в 2 томах / П. Бартенев. — Альманах. № 1. — М.: Олма-Пресс, 2004. — Т. 1 (А—М). — 780 с. — ISBN 5-224-02249-5.
  16. </ol>

Литература


Отрывок, характеризующий Брандт, Карштен

– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.