Брандыс, Мариан
Поделись знанием:
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
| Мариан Брандыс | |
 |
Мариан Бра́ндыс (польск. Marian Brandys; 25 января 1912, Висбаден — 20 ноября 1998, Варшава) — польский прозаик, журналист и переводчик.
Биография
Родился в ассимилированной еврейской семье из Лодзи.[1] После окончания Варшавского университета (факультеты права и экономики) стажировался в суде и работал бухгалтером на фабрике под Лодзью. В сентябре 1939 года участвовал в боях против Германии, затем, в 1939—1945 годах — в лагере для пленных офицеров. По освобождении (апрель 1945) работал военным репортёром. В конце 40-х годов — корреспондент польского агентства печати в Италии. Первая книга вышла в 1949 году — «Итальянские встречи» — сборник очерков о послевоенной Италии (Государственная премия). Член Союза Польских Писателей. Брат писателя Казимежа Брандыса, совместно с которым написал ряд киносценариев, муж актрисы Галины Миколаевской-Брандыс.
Похоронен вместе с ней на Лесном кладбище в селе Ляски, одном из восточных пригородов Варшавы.
Избранные исторические произведения
- Неизвестный князь Понятовский (в русском переводе — «Племянник короля», 1960).
- Офицер больших надежд (в русском переводе — «Адъютант Бонапарта», 1964, о Юзефе Сулковском).
- Козетульский и другие (1967).
- Хлопоты с пани Валевской (в русском переводе — «Мария Валевская», 1969).
- Конец мира лёгкой кавалерии (в 5 томах, 1972—1979).
- Генерал Арбуз (1988, о Юзефе Зайончке).
Напишите отзыв о статье "Брандыс, Мариан"
Ссылки
- [gu.us.edu.pl/index.php?op=artykul&rok=1999&miesiac=1&id=372&type=norm Мариан Брандыс — воспоминание] (польск.)
Литература
- Ермонский А. Путешествия Мариана Брандыса в прошлое // Брандыс М. Исторические повести. — М.: Прогресс, 1975. — С. 5—20. — 100 000 экз.
Примечания
- ↑ [www.yivoencyclopedia.org/article.aspx/Brandys_Kazimierz The YIVO Encyclopedia of Jews in Eastern Europe]
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Брандыс, Мариан
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Писатели по алфавиту
- Родившиеся 25 января
- Родившиеся в 1912 году
- Родившиеся в Висбадене
- Умершие 20 ноября
- Умершие в 1998 году
- Умершие в Варшаве
- Польские писатели
- Журналисты Польши
- Историки Польши
- Члены ПЕН-клуба
- Члены Союза польских писателей
- Авторы исторических романов
- Похороненные на Лесном кладбище (Ляски)
