Братский алюминиевый завод

РУСАЛ Братский алюминиевый завод
Тип	Открытое акционерное общество
Основание	1966
Прежние названия	Братский алюминиевый завод
Расположение	Братск (Россия)
Ключевые фигуры	Зенкин Евгений Юрьевич (управляющий директор)
Отрасль	Производство алюминия
Продукция	первичный алюминий
Оборот	30,383 млрд руб. (2008)
Операционная прибыль	8,378 млрд руб. (2008)
Чистая прибыль	4,007 млрд руб. (2008)
Число сотрудников	4 223 (2009)
Материнская компания	ОАО «РУСАЛ» (100 %)
Аудитор	ЗАО «КПМГ»
Сайт	[www.rusal.ru www.rusal.ru]

К:Компании, основанные в 1966 году

Открытое акционерное общество «РУСАЛ Братский алюминиевый завод» (сокращенно ОАО «РУСАЛ Братск», или БрАЗ) — крупнейший алюминиевый завод в России и в мире. Производит 30 % всего производимого в России и 4 % мирового алюминия. Входит в состав алюминиевой компании «РУСАЛ».

История

Завод введен в эксплуатацию в 1966 году. 15 июля был произведен пробный пуск первого электролизера завода, а 25 июля был получен первый алюминий. Построен в 15-ти км от Братска, в 60-ти км от Братской ГЭС. В 1969—1973 гг. вводились в эксплуатацию новые производственные мощности.

Приватизация завода произошла в 1993 году, было выпущено 5 505 305 обыкновенных акций номиналом 0,2 рубля. На сегодняшний момент уставной капитал не изменялся и составляет 1 101 061 руб.

В 1996—1999 годах завод находился под контролем Trans World Group братьев Черных (директор БрАЗа Борис Сергеевич Громов). С 2000 входит в состав ОАО «Русский алюминий» (директора Баранцев А.Г.- Берстенев В.В.- Филиппов С.В.- Волвенкин А.Ю.- Зенкин Е.Ю.) (Олег Дерипаска).

Производство

Проектная мощность завода составляет 915 тыс. тонн алюминия в год. После модернизации, начатой в 2007 г., мощность постоянно увеличивается, в 2008 г. завод первым в мире произвел рекордные 1 млн тонн алюминия. Всего за свою историю БрАЗ выпустил более 35 млн тонн первичного алюминия. Алюминий на БрАЗе производится в электролизерах с самообжигающимися анодами на основе технологии Soderberg. Производственная структура включает 3 электролизных цеха (25 корпусов), цех анодной массы, цех по производству кристаллического кремния (входил в состав БрАЗа до 2003г., сейчас это ООО "БЗФ"), цех по производству фторсолей.

В начале 2008 г. введен в эксплуатацию новый литейный комплекс проектной мощностью 100 тыс. тонн плоских слитков в год.

БрАЗ работает от энергии Братской ГЭС, и потребляет около 75 % производимой ею электроэнергии. Глинозем поставляется помимо Ачинского глинозёмного комбината из Казахстана, Гвинеи, Австралии и Италии.

Основная продукция:

• алюминий высокой чистоты в чушках марок А995-А95 (масса 15 кг);
• алюминий технической чистоты в Т-образных чушках (слитках);
• слитки алюминиевые и алюминиевые сплавы: слитки плоские для проката из алюминия технической чистоты, алюминиевых сплавов марок АМг2 и АМг3.

Завод сертифицирован на соответствие стандартам ISO:9001, ISO:14001, OHSAS:18001.

Ссылки

• [www.rusal.ru/about/43.aspx Официальная страница завода на сайте РУСала]
• [www.ecsocman.edu.ru/db/msg/164062.html Отраслевой обзор завода]
• [www.infogeo.ru/metalls/news/?act=show&firm=261 Новости завода]

Отрывок, характеризующий Братский алюминиевый завод

Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.