Братский (Усть-Лабинский район)

Хутор Братский Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Краснодарский крайКраснодарский край Муниципальный район Усть-Лабинский Сельское поселение Братское Координаты 45°14′00″ с. ш. 39°57′20″ в. д.45.23333° с. ш. 39.95556° в. д. / 45.23333; 39.95556    Население 1452 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 86135 Почтовый индекс 352318 Автомобильный код 23, 93, 123 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=03257804001 03 257 804 001] Братский Москва Краснодар Усть-Лабинск Братский

Братский — хутор в Усть-Лабинском районе Краснодарского края.

Административный центр Братского сельского поселения.

География

Хутор расположен в 20 км к востоку от районного центра — города Усть-Лабинска (28 км по дороге) на берегу левого притока Кубани реки Зеленчук Второй (Терс или Мокрый) при впадении в него реки Зеленчук Средний (Сухой).

Улицы

пер. Больничный, пер. Колхозный, пер. Речной, пер. Садовый, ул. Березовая, ул. Вишневая, ул. Восточная, ул. Комсомольская, ул. Ленина, ул. Мира,

ул. Октябрьская, ул. Первомайская, ул. Пролетарская, ул. Саратовская, ул. Северная, ул. Сиреневая, ул. Советская, ул. Степная, ул. Школьно-Киевская.

История

Хутор Братский поименован как производное от малороссийского слова «брацкї».В начале 60-х годов XIX, ещё до переноса границы за Кубань, на месте современного хутора обосновались несколько семей православных старообрядцев греческого закона со Слобожанщины. Поставили они легкие постройки для себя и кошары для скота на месте бывшего ногайского стойбища. Вначале поселенцы ограничились вольным использованием сенокосных земель местного юрта. Но под давлением казачьего начальства вынуждены были взять в аренду 100 десятин земли по 1 руб 50 коп за десятину в год (казённая десятина земли равнялась 1,093 га), у полковника 25-го конного полка Кубанского казачьего войска – Е.Макарова, привилегированного хозяина этих угодий, получившего их в 1865 году по окончании службы на кордонной линии по реке Пшехе. Полковник Макаров свой хутор не осваивал, а лишь сдавал земли в аренду. Он разрешил для постоянного жилья строить арендаторам хаты. В начале 1880 года поселенцы на его частнособственных участках создали христианскую братскую общину. Это братство изначально приобрело характер сельскохозяйственного трудового коллектива. По сведениям 1882 года, на Макаровском хуторе стояло около 30 хат, времянок и других крытых камышом строений. В них проживало 130 человек лиц невойскового сословия, в основном прибывших с уездов Павлогорадского (Вязовская волость), Грайворонского и Бахмутского Екатеринославской губернии. В течение трех лет за умеренную плату (по 14 руб. 50 коп за десятину) через кредит банка, члены братства выкупили в свою собственность эти земли у Макарова, ставшего к тому времени уже генерал-майором. Вместе с вновь прибывшими в эти края безземельными чинами в 1882 году они зарегистрировали Братское поземельное товарищество.

Крестьян и казаков, желающих тогда купить эти плодородные земли, набралось около 30 семей. Для полного расчета с продавцом членами товарищества был взят кредит в Кубанском Кооперативном банке, который предоставлялся из расчета 7% годовых. Кто победнее, рассчитывал на приобретение земли через само товарищество, в этом случае на одну семью выделялось до 150 рублей. А единоличник уже живший на Макаровом хуторе смог получить под залог своего имущества до 500 рублей. Вся покупаемая товариществом земля была поделена на паи, в зависимости от вносимых средств и принятых членами обязательств. На один пай пришлось по одной десятине пашни. Некоторые взяли на себя по четыре-пять, некоторые более десятка паев. Река и территория поселения стали общей собственностью товарищества. У каждого члена товарищества был свой земельный надел, который состоял из приусадебного и полевого. Периодически они могли подлежать переделу, но усадебные переделы не практиковались. Для того, что бы всё было справедливо, сенокосы, которые были в небольшом количестве, довольно часто меняли. При согласии братства, любой член товарищества, конечно, потом мог из него выйти, однако осуществить это право на практике было нелегко - соответствующие выкупные платежи были весьма велики.

В силу того, что на хуторе селились в основном иногородние с Малороссийских краёв, как и в большинстве других соседних, в первые годы здесь повсеместно господствовало слобожанское наречие русского языка – «балачка».

Капитальные кирпичные дома в излучине реки Мокрый Зеленчук (по черкесски - Терс) местные жители начали ставить только лет через десять, уже после окончательного освоения пахотных земель и осушения прибрежных плавней. К тому времени в окрестных местах наряду с трудовым товариществом проживали служивые имущие казаки с узаконенными земельными наделами.

С конца 1885 года официально стали именовать это селение хутором Братским. А в 1889 году он попал в список поселений, входящих в состав 2-го призывного участка Майкопского отдела Кубанского Казачьего Войска и население, со всеми вытекающими повинностями и льготами, было обращено в казаки. С этого времени хутор находился под строгим контролем войсковой администрации и стал обязательным призыв молодых мужчин неказачьего сословия на службу в Кубанское Войско наравне с другими поселениями. Объединённое правление находилось в хуторе Александровском, в юрты которого он перешёл с 1886 года. Учитывалось строевых казаков (всегда готовых на случай войны и призывающихся в лагеря) 25% от мужского населения хутора, из них постоянно вне хутора на службе должны были находиться четыре-пять казаков. Приказом атамана иногородним на хуторе селиться не разрешалось. В 1896 году численность коренного населения хутора достигла 330 человек. На их деньги был построен православный молитвенный дом с первоклассной школой. После столыпинской реформы 1906 года с перепродажей земли стало проще и вновь прибывшие иногородние принялись активно селиться в окрестностях хутора, стоить новые хаты и поселения. В 1913 году в Братском уже стояло 60 дворов и проживало 608 жителей, имея свою мельницу, церковь и молитвенный дом, две школы - церковно-приходская и казачья, три училища МНП. Земельное довольствие всё так же как и 30 лет назад, составляло 880 десятин земли, из них пахотных – 760. После передачи хутора в 1915 году в Кавказский отдел Кубанского Казачьего Войска, сам хутор стал волостного значения, волость возникла на основе окружающих крестьянских общин. Было введено волостное управление, в состав волости стали входить почти все окрестные неказачьи поселения по реке Зеленчук. Перед самой революцией на хуторе стало появляться много неоседлых иногородних работников, особенно женщин, потерявших мужей во время войн. Иногда их число доходило до 100 человек. За революционные годы население хутора резко уменьшилось до 200 человек. Сразу после февральской революции 1917 года, хутор Братский был передан в Екатеринодарский отдел ККВ. А 2 июня 1924 года все отделы Кубано-Черноморской области, как и само Войско, были упразднены. В Советское время в 1927 году, население составляло 572 жителя, и было 92 подворья. В 2010 г на хуторе Братском проживало 1400 человек.

Ссылки

• [leb.nlr.ru/edoc/330714/%D0%A1%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%BF%D0%BE-%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%B2%D1%80%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9-%D0%B5%D0%BF%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%B8%D0%B8 Справочник по Ставропольской епархии (обзор городов, сел, станиц и хуторов Ставропольской губернии и Кубанской области). 1911 г. стр.446]
• [www.gs.kuban.ru/Apanasenko.pdf История кубанской семьи Апанасенко]

Отрывок, характеризующий Братский (Усть-Лабинский район)

– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.