Братство мутантов
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
| Братство мутантов | ||||||
| ||||||
| Общая информация | ||||||
| ||||||
| Состав | ||||||
| Оригинальный: |
Братство мутантов (англ. Brotherhood of Mutants), также известна как Братство злых мутантов (англ. Brotherhood of Evil Mutants)[1] — вымышленная команда суперзлодеев-мутантов из комиксов Marvel Comics, борющаяся против господства людей на планете[2]. Участники Братства мутантов являются заклятыми врагами Людей Икс[3]. Команда была создана Стэном Ли и Джеком Кёрби и впервые появилась в Uncanny X-Men #4 в марте 1964 года.
В разное время состав и идеология команды менялись. В первый («классический») состав команды, созданную Магнето, входили Жаба, Ртуть, Алая Ведьма, Повелитель разума, Пузырь[4] и Унус Неприкасаемый.
Содержание
Вымышленная история
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 22 июля 2012 года. |
Братство Магнето
Оригинальной версией команды была группа мутантов во главе с Магнето, управляющий магнитными полями. Другими членами были Ртуть, способный перемещаться с невероятной скоростью, Алая Ведьма, которая может изменять поля вероятности, Повелитель разума — мутант, владеющий способностями к иллюзиям, Жаба, у которого длинный язык и мощные ноги, которые дают ему возможность сверхчеловеческим прыжкам и, присоединившийся позднее, Пузырь — очень толстый мутант, чей слой жира защищает его от физического вреда. Они множество раз сталкивались с Людьми Икс — команды Профессора Ксавьера, которая в то время состояла из Циклопа, Ангела, Зверя, Человека-льда и Удивительной девушки. В конце концов, Магнето и Жаба были захвачены пришельцем по имени Незнакомец, Повелителя разума он превратил в кусок твёрдой материи, а Ртуть и Алая ведьма присоединились к команде супергероев Мстители.
Братство Мистик
Мутантка-террористка Мистик организовала свою версию команды, назвав её Братство злых мутантов. В команду входят Пиро, мутант с огненными способностями, Лавина, способный вызывать землетрясение, Роуг, поглощающая силы других мутантов, Судьба, которая может видеть будущее и Пузырь — ветеран команды. Позже Роуг ушла к Людям Икс, а остальная команда переименовывается в Свободную силу (англ. Freedom Force)
Братство вне комиксов
В фильмах
- В первом фильме «Люди Икс» братство Магнето состоит из него, Мистик, Саблезубого и Жабы. Саблезубый неудачно пытается похитить Роуг, когда она с Логаном едет по дороге. Мистик и Жаба похищают сенатора Келли для Магнето и тот превращает его в мутанта, но ему удается скрыться. Мистик в облике Бобби Дрейка говорит Роуг, что ей в школе не рады и требует чтобы она ушла. Магнето, оглушив Логана, похищает Роуг из поезда. Магнето хочет передать часть своих сил чтобы через устройство и сделать мутантами лидеров государств. Люди Икс приходят на помощь Роуг. Росомаха сражается с Саблезубым и с помощью Циклопа убивает его, а потом вонзает свои когти в живот Мистик, Жаба сражается с Циклопом, Джин и Шторм и почти побеждает, но Шторм уносит Жабу из статуи Свободы, потом бьет грозой в перила, за которые он цеплялся языком и Жаба падает в воду. Магнето сажают в пластиковую тюрьму, а Мистик оказывается жива и под видом сенатора Келли защищает права мутантов.
- В фильме «Люди Икс 2» братство состоит лишь из Мистик и самого Магнето. Мистик в облике сенатора Келли пытается убедить Страйкера что мутанты не враги им, а потом проникает в офис Страйкера и узнает где держат Магнето. Она так же узнает что Страйкер строит свой Церебро и добывает план базы Страйкера. Потом помогает бежать Магнето из камеры и вместе с ним объясняет планы Страйкера Людям Икс. Мистик идет к Страйкеру под видом Росомахи и когда тот распознает что это не Росомаха, она убивает несколько солдат и закрывается в комнате управления и впускает Людей Икс и Магнето внутрь. Магнето и Мистик идут к Церебро и дают Ксавьеру новое задание — искать и убивать людей. После улетают с базы на самолете Страйкера. К ним присоединяется Пиро.
- В фильме «Люди Икс: Последняя битва» Мистик арестовывают. Они пытаются выяснить, где Магнето и возят её в передвижной тюрьме. Магнето и Пиро приходят на собрание мутантов и Магнето пытается убедить всех что началось истребление мутантов и просит тех кто хочет остаться мутантом присоединяться к нему. В итоге к ним присоединились: Шип, Каллисто, Арклайт, Псайлок, Малыш Омега. Каллисто находит для Магнето Мистик и в передвижной тюрьме, где её возили, они освобождают Джаггернаута, Множителя, но Мистик теряет свои силы после попадания в неё дротика с лекарством и Магнето бросает её там. К ним присоединяется и Джин. На острове Алькатрас видно ещё несколько мутантов: Пепел — который извергает лаву из рта, Мужчина, который в поединке с Росомахой показал что может заново отращивать свои конечности, несколько мутантов которые могут копировать себя, прыгать на большие расстояния и телепортироваться, мутант по способностям похожий на Жабу. Росомаха убивает Шипа в лагере Магнето. Арклайт волной уничтожает пластиковое оружие для метания лекарства. Судьба Джаггернаута неизвестна после того как Китти обманом победила его, Малыш Омега убивает помощницу доктора Уортингтона, потом Малыш Омега, Арклайт и Псайлок хотят убить самого доктора, но его спасает Ангел. В удаленной сцене Фат был заморожен Айсбергом и вдребезги разбит Колоссом. Шторм убивает Каллисто, Айсберг замораживает руки Пиро и вырубает его головой (позже стало известно что Айсберг спас Пиро, когда Феникс начал уничтожать остров). Магнето теряет силы, Малыш Омега, Псайлок и Арклайт погибают от силы Феникса. Росомаха убивает Феникса.
- В фильме «Люди Икс: Первый класс» в финальной битве Магнето убивает Себастьяна Шоу и заполучает власть над его помощниками Эммой Фрост, Риптайдом и Азазелем, а также уговаривает присоединится к ним и мутантов из группы Ксавьера — Мистик и Анхель Сальвадор, формируя таким образом своё первое Братство мутантов.
В мультсериалах
- Братство появлялось в пилотном эпизоде мультсериала Pryde of the X-Men 1989 года. Оно состоит из Магнето, Жабы, Пузыря, Пиро, Джаггернаута и Белой Королевы. Братство участвует в плане Магнето уничтожения людей с помощью кометы.
- Братство Злых Мутантов появляется в мультсериале Люди Икс. Впервые появляется в 9 серии 1го сезона. По приказу Мистик Пиро и Лавина прибывают на остров Мюр. Но те не зная планов Мистик похищают доктора Адлера в чьем облике была сама Мистик. В сюжете Дни минувшего будущего к братству присоединяется Пузырь и братство пытается убить Келли. В 2х09 выясняется, что когда-то в братстве состояла Шельма, поэтому братство и сражается с Людьми Икс лишь из-за того, что Мистик хочет вернуть Шельму.
- Братство Злых Мутантов присутствует в мультсериале Люди Икс: Эволюция. В 1 сезоне Мистик собирала братство по приказу Магнето. Первоначальный состав был из: Пузыря (он же Слон), Лавины (он же Вулкан), Ртути и Жабы. В братстве была и Шельма, но ушла в 7 серии узнав что братство использовало её. Первый бой команды против Людей икс был в 6 серии где они сражались за аппарат-телерепортер Кузнеца. В 9 серии соперничали с людьми икс за флаг в тренировочном лагере, а в конце объединились с людьми икс против Джаггернаута. в 10 серии по приказу Магнето пытаются помешать Мистик рассказать Курту что она его мать. В финале 1го сезона Магнето устраивает поединки между братством + Саблезубый и Людьми Икс победители получают место на Астеройде М. Но большинство людей икс которые проиграли объединившись с Мистик и Жабой летят на Астеройд мстить Магнето. В итоге Астеройд разрушен, а Мистик с Магнето пропали и братство остается без командира. Во 2ом сезоне устав скрывать свою силу братство появляется на стадионе и открыто на камерах заявляет о мутантах,а после сражаются с людьми икс. Люди Икс побеждают,а благодаря Ксавье секрет мутантов остался нераскрытым. После они прекращают враждовать и Ланс начинает встречаться с Китти. В 3 серии братство услышав о разговоре Бум-Бум с отцом о краже денег пытаются забрать деньги, но их останавливают люди икс. В конце серии Бум-Бум присоединяется к братству. В 2х09 Ланс из-за Китти решает присоединиться с Людям икс хоть остальные члены и пытаются убедить его что он не впишится в их команду. Постоянные обвинения во всех грехах и правила Людей Икс заставляют Ланса вернуться к братству. В 10 серии Бум-Бум использует машину Ланса что бы с девушками Икс сражаться с преступностью по ночам. В 2х13 братство идет на вечер белого танца в школе. Когда на школу нападают динозавры из другого мира братство становится на защиту школы. В 2х15 Мистик возвращается в братство приведя "секретное оружие" Ванду, выгоняет из братства Бум-Бум и отправляет братство на битву с Людьми икс как проверку перед походом против Магнето. Братство с помощью Ванды побеждает Людей Икс. Узнав что Магнето похитил Росомаху Мистик отправляет братство на помощь Людям Икс в поиске Магнето. Когда Ксавье находит Росомаху Люди икс и Братство летят к складам где попадают в засаду Служителей Магнето и Ртуть показывает что он на самом дела всегда был верен Магнето и сбегает к отцу. В последующие битве со стражем Пузырь был схвачен. Мистик отправила Ванду и Жабу узнать что с Магнето, а остальные отправились в сектор 51 спасать Пузыря и остальных членов Людей Икс. В итоге Люди Икс оставляют Мистик в секторе 51, а братство скрываются расставшись с людьми икс. В 3х03 Келли объединяет Братство и Дункана против Людей Икс. В битве Люди Икс побеждают и братство сбегает. В 3х04 Ванда в плане мести Магнето сдает Ртуть полиции, а Гамбит передает братству просьбу Магнето освободить Ртуть. Не смотря на вмешательство Шельмы и Китти братству удается освободить Ртуть и сбежать. Магнето отправляет Ртуть в братство и ставит его лидером. В 3х07 Ванда продолжает поиски Магнето, Жаба ей помогает. После Ванда возвращается в братство с промытыми мозгами. В 3х12 Шельма под контролем Месмеро крадет силы у членов братства и в поэтому они объединяются с Служителями и Людьми Икс против Месмеро и едут В Египет где под сфинксом сражаются с робо-статуями. В 4х01 окаменевшую Мистик отдают братству и Курт пытается забрать у них свою мать. В 4х02 опечаленная "смертью" отца Ванда устраивает аварию в метро. Братство сами того не желая спасают людей и получают денежную награду и популярность. Потом братство решает ради популярности подстраивать аварии и спасать людей, но однажды они зайдя слишком далеко спровоцировали аварийную ситуацию и сбежали. В итоге только Ланс решил помочь Людям икс. В финале сезона все члены братства кроме Ванды сначала отказываются помогать Людям Икс в битве с Апокалипсисом, но потом все таки приходят и сражаются против Магнето. А в показанном будущем братство вступает в ЩИТ.
- В мультсериале Росомаха и Люди Икс братство состоит из Пузыря, Жабы, Лавины, Домино с лидером Ртутью. Они действуют в городе и выполняют приказы Магнето. Во 2 серии ищут Келли, чтобы заставить его отменить закон о регистрации. В конце серии Шельма присоединяется к братству. В 8 серии попавший в тюрьму Жаба говорит братству о Нитро и они,забрав Нитро ,уничтожают базу с досье на зарегистрированных мутантов, а позже пытаются отвести его на Дженошу, но их перехватывают Люди Икс. Люди Икс забирают Нитро,а Братство отступает поняв, насколько Нитро опасен. Позже Шельма подслушивает разговор Пьетро с Магнето,в ходе которого Максимофф обещает выполнить какую-то миссию,в обмен на возвращение к отцу .Шельма пытается сообщить об этом Росомахе. В 13 серии ,считав память Ртути, Шельма пытается предупредить Людей Икс о готовящимся нападении на них, но ей не верят и сажают в камеру. Когда братство нападает на особняк Шельма помогает Людям икс победить. За неудачи Пьетро Магнето пытается сдать его МРД, но братству удается уйти из логова и помочь людям икс уничтожить Форм-Мастера. В 24 серии по приказу Магнето братство похищает Келли. В 25-26 серии Пьетро помогает отцу в его нападении на мир людей.
- ↑ Robin S. Rosenberg, Jennifer Canzoneri. The Psychology of Superheroes: An Unauthorized Exploration. — Smart Pop, 9 февраля 2008. — С. 87. — 259 с. — ISBN 978-1933771311.
- ↑ Donald E. Palumbo, C.W. Sullivan II. Comics as a Nexus of Cultures: Essays on the Interplay of Media, Disciplines and International Perspectives (Critical Explorations in Science Fiction and Fantasy). — McFarland, 6 апреля 2010. — С. 28. — 308 с. — ISBN 978-0786439874.
- ↑ Albert, Aaron [comicbooks.about.com/od/characters/tp/archenemies.htm Top Ten Comic Book Archenemies - Superhero and Villain Arch-rivals]. About.com. [www.webcitation.org/64zupUKJF Архивировано из первоисточника 27 января 2012].
- ↑ Lois H. Gresh, Robert E. Weinberg. The Science of Supervillains. — Wiley, 18 октября 2004. — С. 101. — 224 с. — ISBN 0471482056.
Напишите отзыв о статье "Братство мутантов"
Ссылки
- [marvel.com/universe/Brotherhood_of_Mutants Братство мутантов] на Marvel.com
- [comicbookdb.com/team.php?ID=144 Братство мутантов] (англ.) на сайте Comic Book DB
Отрывок, характеризующий Братство мутантов
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…
В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
