Браттели, Трюгве
Мартин Трюгве Браттели (11 января 1910, Нёттерёй — 20 ноября 1984, Осло) — норвежский политик от Рабочей партии и премьер-министр Норвегии в 1971—1972 и 1973—1976 годах.
Ранняя жизнь
Браттели родился в Нёттерёе, где учился в начальной школе. Некоторое время был безработным, в течение некоторого времени работал в качестве курьера, матроса китобойного судна и строителя. В 1928 году он присоединился к молодёжной организации Норвежской рабочей партии, в 1930 году стал секретарём норвежского Союза рабочей молодёжи. Определённый как секретарь кризисного комитета НРП во время нацистского вторжения в Норвегию, он был арестован немцами в 1942 году и согласно гитлеровской директиве Ночь и туман, разрешавшей арест любых антинацистских политических активистов на оккупированных территориях. Побывал узником в различных немецких концлагерях с 1943 по 1945 год, но выжил[1].
Политическая карьера
После освобождения и возвращения в Норвегию в 1945 году он стал председателем Рабочего союза молодежи, заместителем председателя Норвежской рабочей партии, входил в состав вновь образованного комитета обороны, а в 1965 году был избран председателем партии. Он был избран в парламент Норвегии от Осло в 1950 году и был переизбран семь раз, работая там с 1951 по 1980 год. В 1960—1963 годах он был министром транспорта и коммуникаций Норвегии (и затем вновь занимал эту должность с сентября 1963 до 1964 года), в 1962 году исполнял обязанности министра финансов. С 1971 по 1972 и с 1973 по 1976 он был премьер-министром Норвегии. В июне 1970 у Норвегии появилось намерение присоединиться к ЕС, и Трюгве провёл переговоры с ЕС в январе 1972 года о вступлении Норвегии в Европейское сообщество, даже подписав с ЕС соглашение, но на национальном референдуме, который состоялся в Норвегии в сентябре того же года, большая часть населения проголосовала против (53,9 % против 46,1 % за), и он подал в отставку вместе со всем кабинетом министров в 1972 году. Тем не менее, кабинет его преемника, Ларса Корвальда, несмотря на решение вопроса о членстве в ЕС, проработал всего год, и по итогам парламентских выборов 1973 года Браттели снова стал премьер-министром.
Трюгве Браттели считался опытным политиком и честным человеком. Он написал ряд автобиографических и политических книг. Его мемуары о своём пребывании в немецких концлагерях — «Узник Ночи и Тумана» — стали бестселлером в Норвегии.
Напишите отзыв о статье "Браттели, Трюгве"
Примечания
- ↑ 13 other Norwegians had died at Vaihingen and were buried in a mass grave, according to: Ottosen, Kristian. [tux1.aftenposten.no/meninger/kronikker/d219770.htm Gjensyn med Vaihingen] (Norwegian), Aftenposten (2 июля 2001). Проверено 21 февраля 2008.
Отрывок, характеризующий Браттели, Трюгве
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
