Братья Блюз (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Братья блюз
The Blues Brothers
Жанр

комедия, музыкальный фильм

Режиссёр

Джон Лэндис

Продюсер

Роберт К. Уайсс

Автор
сценария

Дэн Эйкройд
Джон Лэндис

В главных
ролях

Дэн Эйкройд
Джон Белуши

Оператор

Стивен Кэц

Композитор

Айра Ньюборн

Кинокомпания

Universal Pictures

Длительность

148 мин.

Бюджет

ок. 27 млн. $

Страна

США

Язык

английский

Год

1980

IMDb

ID 0080455

К:Фильмы 1980 года

«Братья Блюз» (англ. The Blues Brothers) — американский комедийный киномюзикл 1980 года, снятый режиссёром Джоном Лэндисом. В нём Дэн Эйкройд и Джон Белуши играют братьев Элвуда и Джейка Блюзов, возрождающих свою старую блюз-группу, чтобы заработать денег для спасения приюта для сирот, в котором они выросли. Кроме профессиональных актёров, в фильме снимались звёзды блюз-музыки Кэб Кэллоуэй, Джеймс Браун, Джон Ли Хукер, Рэй Чарльз и Арета Франклин.





Сюжет

Старший из двух братьев, Джейк, выходит из тюрьмы и обнаруживает, что группа «Братья Блюз» распалась, а сиротский дом в Чикаго, в котором они с Элвудом выросли, закроют через одиннадцать дней, если не будут уплачены 5000 долларов налога. Посетив по совету приютского сторожа Кёртиса (Кэб Кэллоуэй) музыкальную службу преподобного Клеофуса Джеймса (Джеймс Браун), братья решают возродить группу, чтобы заработать денег для приюта. Пока они разыскивают музыкантов и выступают с концертами, за ними охотятся полиция, неофашисты, музыканты-конкуренты и таинственная женщина (Кэрри Фишер), постоянно пытающаяся убить братьев из тяжёлого оружия. Однако, отряхнувшись или выбравшись из под обломков, они совершенно невозмутимо продолжают свою миссию. В конечном итоге становится ясно, что женщина — невеста Джейка, которую он бросил, не придя на свадьбу. Отыграв последний концерт и собрав требуемые деньги, братья едут назад в Чикаго, чтобы уплатить налог, на своём «Блюзмобиле» — списанном полицейском Dodge Monaco. В завязавшейся погоне разбиваются десятки полицейских машин, полиция вызывает на помощь спецназ и национальную гвардию, но братьям всё равно удаётся добраться до налоговой службы и заплатить налог, после чего их арестовывают. Фильм заканчивается выступлением группы в полном составе, поющей песню Jailhouse Rock («Тюремный рок») для своих собратьев по несчастью — заключённых.

В ролях

The Blues Brothers Band

Съёмочная группа

Напишите отзыв о статье "Братья Блюз (фильм)"

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Братья Блюз (фильм)
  • [www.bluesbrotherscentral.com/ Blues Brothers Central]
  • «Братья Блюз» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.allmovie.com/movie/v60974 Братья Блюз] (англ.) на сайте allmovie
  • [www.blues.ru/bluesmen/Blues_Brothers/ blues.ru : Андрей Евдокимов о Blues Brothers]
  • [www.edu.of.ru/attach/17/43275.doc Федоров А. В. Джон Лэндис: от «Хлама» до «Невинной крови» // Видео-Асс экспресс. 1993. N 16. С.39-41.]

Отрывок, характеризующий Братья Блюз (фильм)

– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.