Братья Жемчужные

Братья Жемчужные
Николай Резанов, Геннадий Яновский, Аркадий Северный, Геннадий Лахман.
Основная информация
Жанр	фолк, джаз
Годы	1974—1982
Страны	СССР СССР
Откуда	Ленинград
Состав	Александр Калелашвили, Николай Резанов, Геннадий Яновский, Роберт Сотов

Братья Жемчужные (они же «ансамбль братьев Жемчужных имени завода имени Степана Разина»; они же: «Братья Корамазовы», «Братья Жестюмные», «Святые братья», «Божья обитель», «Трезвость») — ансамбль, первоначально образованный из музыкантов ленинградского ресторана «Поплавок» по инициативе коллекционера Сергея Маклакова в декабре 1974 года. По одной из легенд основан Александром Кавлелашвили. В 1974 году «Братья Жемчужные» записывают свой первый концерт, как утверждает Михаил Дюков: «…записали где-то у церкви…», а в 1975 г. в квартире Дмитрия Калятина они впервые записываются с Аркадием Северным — известным подпольным исполнителем. Впоследствии «Братья Жемчужные» становятся одним из «штатных» ансамблей, аккомпанирующих Аркадию Северному. В периоды отсутствия Аркадия Северного в Ленинграде записываются и сольные проекты ансамбля. В ноябре 1979 года записаны концерты с зеленоградскими авторами-исполнителями Алексеем Черкасовым (анс."Посаженные отцы") и Евгением Абдрахмановым. Последний концерт с Северным записан в феврале 1980 года. Также «Братьями Жемчужными» были записаны сольные концерты:

• «Первый концерт»,
• «Третий концерт»,
• «Четвёртый концерт»
• «Пятый концерт»,
• «Листья жёлтые»,

В 1982—1983 гг. ансамбль снова собирается, но из состава музыкантов, аккомпанировавших ранее Аркадию Северному, осталось только трое (басист Иноземцев, гитарист Резанов, ударник Черкасов, баянист Серж Сакенов, и органист Борис Нусенбаум). За это время вместе с автором-исполнителем Александром Розенбаумом было записано два концерта: «Памяти Аркадия Северного», «Новые песни».

Впоследствии Николаем Резановым и Сержем Сакеновым была собрана группа музыкантов, которые под названием «Братья Жемчужные» сотрудничали с М. Гулько, В.Крестовским, C. Трофимовым, А. Лобановским. После чего «Жемчужные» аккомпанировали Розенбауму в большинстве его альбомов. «Братья Жемчужные» работали на студиях шансона «Ночное такси» Александра Фрумина, и «Северный мотив» Михаила Иноземцева, где записывали блат («Русский шансон»).

В 1996 году Братья Жемчужные записывают с Михаилом Кругом альбом «Живая струна» под синтезатор.

В 2005 году Михаил Дюков написал в своей книге «Путеводитель по русскому шансону» о том, что Михаил Круг записал альбом «Живая струна».

В 2006 году один из «отцов-основателей» коллектива Николай Серафимович Резанов скоропостижно скончался.

В настоящее время все «Братья Жемчужные» работают на студии «Северный мотив» Иноземцева, костяк коллектива составляет ансамбль «Посаженные отцы» зеленоградского ударника Алексея Черкасова. Алексей Черкасов собирает рок-группу «The Electromasters» и пригласил к себе в группу бас-гитариста Василия Морозова и гитариста Бориса Циммера. В таком составе они записали альбом «Памяти нашего друга Вити Цоя» и альбом «Пацаны на кортах тележат за Косту» (посвящённый новосибирскому коллекционеру Константину Геннадьевичу Берлину, он же «Коста»).

Дискография

CD

1992 — Стоял я раз на стрёме.
1994 — Десять песен двадцать лет спустя (Михаил Дюков (Калининград) утверждает, что правильное название альбома «10 песен через 20 лет»).
1995 — Достойно.
1998 — На халяву.
1999 — Докурим свой окурочек.
2003 — 40 лет, а жизни — нет!

Музыканты ансамбля

Состав периода работы с Северным

• Михаил Иноземцев (вокал, банджо, бас-гитара, синтезатор)
• Серж Сакенов (баян, вокал, художественное руководство)
• Геннадий Виноградов «Экипаж НЛО» (вокал, синтезатор)
• Александр Симонов (рояль, стихи, музыка, вокал)
• Сидор Беларский (балалайка, вокал, стихи)
• Николай Резанов (гитара, банджо, вокал)
• Евгений Федотов (скрипка)
• Алексей Дулькевич (скрипка)
• Виктор Смирнов (аккордеон, аранжировка, синтезаторы)
• Алексей Черкасов (ударные, вокал, аранжировка, художественное руководство)
• Василий Морозов (бас-гитара)
• Александр Фрумин (зять, запись)
• Павел Столбов (продюсер, запись, вокал, стихи, банджо, автор идей)
• Михаил Николаевич Дюков (исследование, музыковедение, искусствоведение, биографическая деятельность, вокал, запись, стихи)

См. также

• Розенбаум, Александр Яковлевич
• Русский шансон

Основано на эксклюзивных воспоминаниях и архивных материалах участников ансамбля Михаила Дюкова и Александра Фрумина.

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=qhaKQiiqLso Братья Жемчужные — YouTube]
• [abrgen.ru/muzika/luchshie_ispolniteli_shansona_70-70h/bratya-zhemchuzhnye/ abrgen.ru]
• [www.shansonprofi.ru/person/gemchug/biography.html shansonprofi.ru]

Отрывок, характеризующий Братья Жемчужные

Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.