Братья Никитины
Братья Никитины — русские цирковые предприниматели, артисты Дмитрий Александрович (1835—1918), Аким Александрович (1843—1917) и Пётр Александрович (1846—1921)[1].
Братья Дмитрий, Аким и Пётр Никитины родились в семье крепостного крестьянина Александра Никитина, в середине 1850-х годов отпущенного помещиком на волю и сделавшегося профессиональным шарманщиком. До того, как отцу Никитина была дана вольная, он работал шарманщиком по оброку[2].
Братья с детства «газировали» с отцом. С 1860-х годов выступали в балаганах, а затем и в цирках. К моменту начала выступлений в цирках у братьев сложились амплуа: Дмитрий — атлет, солист на балалайке; Аким — клишник, жонглёр, рыжий клоун (в маске Иванушки-дурачка); Пётр — антиподист, шпагоглотатель, прыгун, гимнаст на трапеции[2].
В 1873 году братья открыли в Пензе «Русский цирк братьев Никитиных». В 1876 году ими был открыт цирк в Саратове. Это были первые русские стационарные цирки. Впоследствии ими были открыты здания цирков (из дерева или камня) в Москве, Иванове , Киеве, Астрахани, Баку, Казани, Нижнем Новгороде, Харькове, Тифлисе, Одессе, Минске , Орле и других городах[2].
Именем братьев назван цирк в Саратове (Саратовский цирк имени братьев Никитиных).
Аким Никитин похоронен на Воскресенском кладбище Саратова[3]
Напишите отзыв о статье "Братья Никитины"
Примечания
- ↑ Никитины — статья из Большой советской энциклопедии.
- ↑ 1 2 3 Цирк. Маленькая энциклопедия. — 2-е изд., перераб. и доп. Сост А. Я. Шнеер, Р. Е. Славский, Гл. ред. Ю. А. Дмитриев — М.: «Советская энциклопедия», 1979. — 448 с, ил., 20 л. ил.
- ↑ [livesaratov.com/articles/181 «Саратов глазами путешественников». Воскресенское кладбище.]
Литература
- [slavskii.narod.ru/HTML/DE_24.htm Братья Никитины 1975]
- [slavskii.narod.ru/HTML/DE_46.htm Братья Никитины (монография) 1987]
- [slavskii.narod.ru/HTML/DE_20.htm Братья Никитины (фотографии из монографии) 1987]
Отрывок, характеризующий Братья Никитины
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
