Братья Пате (московское представительство)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Братья Пате»)
Перейти к: навигация, поиск

Московское отделение фирмы «Братья Пате» — российский филиал французской компании Pathé, который занимался производством собственных и распространением зарубежных кинофильмов в России.



История

Отделение функционировало с 1909 по 1913 годы. Основной капитал российского отделения — 1 миллион франков[1]. В 1913 г. производство художественных фильмов было прекращено, предприятие продано торговому дому «Тиман и Рейнгардт»[1]. В 1915 году фирма Пате открывает новое предприятие по производству кинопродукции во главе с Иосифом Ермольевым[2].

К 1910 г. под контролем представительства находилось до 70 % тогдашнего кинорынка в России[1].

По состоянию на 1911 год, оборот представительства фирмы в России составлял 1 миллион 283 тысячи 712 рублей, чистая прибыль — 79 тысяч 713 рублей[3].

В 1919 году на базе фабрики Пате было организовано производство первых советских грампластинок с записями речей В. И. Ленина[3].

Список фильмов

Напишите отзыв о статье "Братья Пате (московское представительство)"

Примечания

  1. 1 2 3 [enc-dic.com/enc_moscow/Bratja-pate-1495.html "Братья Пате"]. Энциклопедия Москвы. Проверено 23 сентября 2013.
  2. Андрей Капетский. [www.goodcinema.ru/?q=node/708 Тенденции развития русского дореволюционного кино]. goodcinema.ru. Проверено 23 сентября 2013.
  3. 1 2 Александр Тихонов. [rus.625-net.ru/archive/z0103/pate.htm 100 лет "Пате" в России]. архив журнала "Звукорежиссер" : 2003 : #1. Проверено 23 сентября 2013.
  4. [www.russkoekino.ru/books/ruskino/ruskino-0028.shtml Художественный фильм «Гроза»]


Отрывок, характеризующий Братья Пате (московское представительство)

Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!