Браун, Артур (лётчик)
| Браун Артур | ||
 | ||
| Фотография 1919 года | ||
|---|---|---|
| Род деятельности: | ||
| Дата рождения: | ||
| Место рождения: | ||
| Гражданство: | ||
| Дата смерти: | ||
| Место смерти: | ||
| Награды и премии: |
| |
Сэр Артур Браун (англ. Arthur Whitten Brown; 1886—1948) — английский авиатор, подполковник; штурман первого в мире беспосадочного трансатлантического перелета[en] по маршруту Ньюфаундленд — Клифден в 1919 году.
Содержание
Биография
Родился 23 июля 1886 года в Глазго, Шотландия, а американских родителей — его отец был командирован в Clydeside (Глазго) чтобы оценить целесообразность строительства здесь завода Westinghouse. Завод в конечном счете был построен в Trafford Park города Стретфорд графства Ланкашир, куда и переехала его семья.
Свою карьеру Браун начал перед Первой мировой войной инженером в компании British Westinghouse в Манчестере. В 1914 году он был зачислен в ряды University and Public Schools Brigade, получив британское гражданство. В этой военном подразделении он стал вторым лейтенантом в 3-м специальном резервном батальоне Манчестерского полка. Службу начал во Франции, куда был откомандирован в распоряжение 2-й эскадрильи Королевских ВВС Великобритании в качестве наблюдателя, а затем летчика. Первый раз его самолет был сбит огнём зенитной артиллерии над городом Ванден-ле-Вьей. Браун был отправлен на лечение в Англию, после чего снова вернулся на фронт. Второй раз был сбит 10 ноября 1915 года под Бапомом (Франция), управляя самолётом B.E.2 (номер 2673) во время разведывательного полета. Браун и его второй пилот Medlicott, были захвачены немцами. Medlicott был позже расстрелян после четырнадцатой попытки бегства из плена; Браун был интернирован в Швейцарию, откуда был освобожден в сентябре 1917 года.
После отпуска Артур вышел на работу в Министерство боеприпасов[en] под началом майора Кеннеди из Королевских ВВС (познакомившись с одной из дочерей Кеннеди, Браун позже женился на ней). Он устроился на работу в инжиниринговую компанию Vickers, где появилась идея трансатлантического перелета и он познакомился с пилотом Джоном Олкоком — своим коллегой по перелёту.
Трансатлантический полёт
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
Артур Браун и Джон Олкок, 1919 год |
Летчики вылетели из Сент-Джонса (Ньюфаундленд и Лабрадор) 14 июня 1919 года в 1.45 по местному времени и приземлились на болото Derrygimla в деревне Балликоннили возле города Клифден (Коннемара) спустя 16 часов и 12 минут полета, преодолев 1980 миль (3168 километров). Полет был выполнен на самолете Vickers Vimy (тяжёлый бомбардировщик периода Первой мировой войны). Пилоты получили приз в 10 000 фунтов от лондонской газеты Daily Mail — за первый беспосадочный перелет через Атлантический океан.[1][2] Через несколько дней после полета Браун и Олкок были удостоены приема в Виндзорском замке, где король Георг V посвятил их в рыцари и наградил орденом Британской империи.[3][4]
После полёта
После выдающегося авиадостижения, Артур Браун работал в компании Metropolitan-Vickers, бывшей British Westinghouse. В 1923 году он был назначен главным представителем компании в Суонси. Во время Второй мировой войны служил в ополчении, имел звание подполковника. Комиссией 1941 года был списан из армии и работал в RAF Training Command, обучая пилотов навигации. В связи с ухудшением здоровья был вынужден уйти в отставку в середине 1943 года. Его единственный сын Артур (известный как «Бастер») погиб в ночь с 5 на 6 июня 1944 года, неся службу в Королевских ВВС в звании лейтенанта. Его самолет De Havilland Mosquito (номер NT122) из 605-й эскадрильи разбился в Нидерландах. Бастер был похоронен в городе Hoorn (Нидерланды) на городском кладбище. Смерть сына плохо повлияла на состояние Артура Брауна. Его здоровье продолжило ухудшаться и он умер 4 октября 1948 года в Суонси, Уэльс, от случайной передозировки вероналом. Был похоронен на кладбище графства Бакингемшир, Англия.[5]
Заслуги
Среди многих наград Брауна был орден Британской империи (рыцарь-командор — KBE).
Напишите отзыв о статье "Браун, Артур (лётчик)"
Примечания
- ↑ [www.aviation-history.com/airmen/alcock.htm Alcock and Brown – Great Britain]. Aviation-history.com. Проверено 3 декабря 2010. [web.archive.org/web/20101213103027/aviation-history.com/airmen/alcock.htm Архивировано из первоисточника 13 декабря 2010]. (англ.)
- ↑ [www.fi.edu/flight/long/index.html Introduction John Alcock and Arthur Whitten Brown were two British fliers]. Fi.edu. Проверено 3 декабря 2010. (англ.)
- ↑ [www.london-gazette.co.uk/issues/31422/pages/8087 №31422, стр. 8087] (англ.) // London Gazette : газета. — L.. — Fasc. 31422. — No. 31422. — P. 8087. (англ.)
- ↑ [www.msim.org.uk/media/161884/captain%20jack%20alcock.pdf Captain Jack Alcock (1892–1919)]. Museum of Science & Industry, Manchester, England. Проверено 8 апреля 2008. [web.archive.org/web/20080410194708/www.msim.org.uk/media/161884/captain%20jack%20alcock.pdf Архивировано из первоисточника 10 апреля 2008]. (англ.)
- ↑ [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=8746392 Arthur Whitten Brown] (англ.)
Ссылки
- [global.britannica.com/EBchecked/topic/81476/Sir-Arthur-Whitten-Brown Sir Arthur Whitten Brown] (англ.)
- [www.membrana.ru/particle/438 Пилоты бомбардировщика Первой Мировой прыгнут через Атлантику]
- [www.vokrugsveta.ru/vs/article/8048/ Бой с часами]
Отрывок, характеризующий Браун, Артур (лётчик)
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
