Брахманы

Эта статья — о варне. О священных текстах см. Брахманы (книги).

Бра́хманы или брами́ны (от санскритского слова IAST Brāhmaṇa ^IAST; деванагари ब्राह्मण), также известный как Випра, Двиджа, Двиджоттама (лучший из Двидж), Бхусура (Bhūsura ^IAST) (бог на Земле) — члены высшей варны индуистского общества.

Брахманы — это варна, или социальная группа, существующая во всех штатах Индии. Аналог европейского духовенства.

Брахманы служат духовными наставниками в семьях большинства каст высшего или среднего статуса.

Брахманы в большей мере, чем остальные варны, придерживаются занятий и профессий, которые предусматривались их варной. Из их среды на протяжении многих столетий выходили писцы, писари, священнослужители, учёные, учителя и чиновники. Ещё в первой половине XX века в некоторых районах брахманы занимали до 75 % всех более или менее важных государственных должностей.

Исторически брахманы были жрецами, а также учителями, монахами, учёными; в эпоху феодализма большинство представителей брахманов были уже судьями, чиновниками, землевладельцами. Считались высшей варной. Они составляют около 2—5 % населения Индии. В 1931 году они составляли 4,32 % всего населения Британской Индии. Убийство брахмана являлось в древней Индии наитягчайшим преступлением и является таковым в индуизме.

М. Элиаде, рассуждая о трёхчастной структуре арийского общества, сопоставлял с варной брахманов верховного хранителя справедливости, судью-вседержителя Варуну.

См. также

• Варны
• Кшатрии
• Вайшьи
• Шудры

Отрывок, характеризующий Брахманы

– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.