Брач

БрачБрач

</tt>

</tt>

Брач хорв. Brač
Вид на г. Супетар
43°18′40″ с. ш. 16°39′56″ в. д.43.31111° с. ш. 16.66556° в. д. / 43.31111; 16.66556
Акватория	Адриатическое море
Страна	Хорватия Хорватия
Регион	Сплитско-Далматинская жупания
Брач
Площадь	394,57 км²
Наивысшая точка	780 м
Население (2001 год)	14 031 чел.
Плотность населения	35,56 чел./км²

Брач (хорв. Brač, итал. Brazza, лат. Brattia) — остров в Адриатическом море, в южной части Хорватии, возле далматинского побережья.

География

Площадь острова — 394,57 км², длина — 40 км, ширина — 12 км. Длина береговой линии — 175,1 км. Остров Брач — третий по площади на хорватской Адриатике после островов Крк и Црес и третий по населению после Крка и Корчулы. На Браче находится самая высокая вершина хорватских островов — Видова гора (высота 780 м).

Население острова — 14 031 (2001). Самые большие населенные пункты — города Супетар (население — 3889), Пучишче (Pučišća), Бол (Bol), Сутиван (Sutivan), Сумартин (Sumartin), Селца (Selca) и др. Супетар расположен в северной части острова напротив Сплита, Пучишче в северо-восточной части, Бол — на южном побережье, Сутиван — на северо-западном, а Сумартин и Селца — на восточном.

От соседних островов Брач отделён морскими протоками: от о. Хвар — Хварским каналом, от о. Шолта — проливом Сплитские ворота, а от побережья — Брачским каналом. Остров связан с материком паромными линиями Супетар — Сплит и Сумартин — Макарска. Из г. Бол в г. Йелса на о. Хвар ходит пассажирское судно на подводных крыльях.

История

Как показывают раскопки в пещерах возле Супетара, остров был заселён со времён неолита. Как и на других островах Адриатики, на Браче в IV веке до н. э. были основаны греческие поселения. В III веке до н. э. Брач вместе со всей Иллирией перешёл под контроль Рима.

В VIII веке на остров, как и на остальное далматинское побережье, пришли славянские племена. Довольно долго остров находился под контролем местных князей из Омиша и Сплита, лишь в XIV веке остров признал над собой власть венгерского королевства, с которым Хорватия была соединена династической унией. Впрочем, вскоре остров вновь попал под контроль местных князей, пока, наконец, в 1420 году вместе с прочими далматинскими островами окончательно не перешёл под контроль венецианцев.

После падения венецианской республики в 1797 году на остров пришли австрийцы. Они были выбиты с острова наполеоновскими войсками в 1806 году. В 1807 году Брач был занят флотом Ушакова в ходе средиземноморской экспедиции. По окончании войн в 1815 году остров вместе с далматинским побережьем снова отошёл Австрии.

В 1918—1921 годах остров оккупировали итальянцы, после Первой мировой войны он стал частью Югославии. После распада последней в 1990 году остров стал частью независимой Хорватии.

Экономика

Остров Брач известен своим мягким средниземноморским климатом, песчаными и галечными пляжами, сосновыми рощами и красивыми пейзажами, что делает его привлекательным курортом. Особую славу острову принесли каменоломни недалеко от г. Пучишче, где добывают белый «брачский камень», представляющий собой особый известняк белоснежного цвета. Брачским камнем облицованы многие знаменитые здания по всему миру, среди прочих — дворец Диоклетиана в Сплите и Белый дом в Вашингтоне. Из брачского камня также изготавливаются поделки, служащие туристам сувенирами. Основное занятие местного населения — туристический сервис, рыбный промысел, виноградарство, производство оливкового масла, добыча и обработка брачского камня.

Достопримечательности

• Супетар — крупнейший город Брача. Рядом с городом — музейное село Шкрип со старинными домами.
• Бол — популярный курорт, лежащий у подножия Видовой горы. Рядом с Болом расположен Золотой мыс со своими знаменитыми пляжами, а также известный тем, что меняет свою форму в зависимости от ветров и течений.

Литература

• Брач // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [braconline.com.hr Сайт острова (хорв.)]

Отрывок, характеризующий Брач

Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.