Брейн Копс, Яков Леонард де

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Яков Леонард де Брейн Копс
нидерл. Jacob Leonard de Bruyn Kops
Научная сфера:

экономист

Известен как:

статистик, издатель, публицист, педагог

Яков Леонард де Брейн Копс (нидерл. Jacob Leonard de Bruyn Kops 1822—1887) — голландский экономист, статистик, издатель, публицист, преподаватель и политический деятель.





Биография

Яков Леонард де Брейн Копс родился 22 декабря 1822 года в Северной Голландии в городе Харлеме[1].

В 1850 году издал книгу: «Beginselen van staathuishoudkunde» (Амстердам, 1850; 5 изд., 1875); в 1852 году основал ежемесячный журнал: «De Economist», который в Голландии имел большой авторитет и намного пережил своего создателя, а также оказал стране большие услуги своей борьбой против косвенных налогов[1].

В это же время де Брен Копс поступил на службу в министерство финансов, которую оставил в 1864 году, когда занял кафедру политической экономии в политехнической школе в Дельфте[1] (ныне Делфтский технический университет).

В 1868 году был избран был во вторую камеру генеральных штатов, вследствие чего в 1873 году вынужден был отказаться от профессуры[1].

Ему принадлежат следующие труды: «Over indirecte belasting als middel van plaatselijke inkomsten» (Амстердам, 1851); «Beknopte handleiding tot de Kennis der spoorwegen etc.» (там же, 1863) и др.

Брейн Копс известен также и как статистик. В 1881—1883 гг. он издавал «Jaarcijfers» — статистический ежегодник, который сразу стал известен и за границей во французском переводе («Résumé statistique du royaume de Pays-Bas»). С 1884 года этот ежегодник по расширенной программе стал издаваться статистическим институтом в Амстердаме.

Яков Леонард де Брейн Копс умер 1 октября 1887 года в городе Гааге.

Библиография

Напишите отзыв о статье "Брейн Копс, Яков Леонард де"

Ссылки

  • [runeberg.org/salmonsen/2/4/0162.html Salmonsens Konversationsleksikon. Bruyn-Kops, Jacob Leonard de]

Примечания

Отрывок, характеризующий Брейн Копс, Яков Леонард де

Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.