Бренден, Хальгейр

Хальгейр Бренден
]
Гражданство	Норвегия Норвегия
Дата рождения	10 февраля 1929(1929-02-10)
Место рождения	Трюсиль, Норвегия
Рост	170 см
Дата смерти	21 сентября 2007(2007-09-21) (78 лет)
Место смерти	Лиллехаммер, Норвегия
Карьера
Клуб	Vestre Trysil IL
Статус	завершил карьеру
Медали
Лыжные гонки Олимпийские игры Золото Осло 1952 18 км Серебро Осло 1952 эстафета Золото Кортина-д’Ампеццо 1956 15 км Серебро Скво-Вэлли 1960 эстафета
Последнее обновление: 24 января 2012

Хальгейр Бренден (норв. Hallgeir Brenden; 10 февраля 1929 года, Трюсиль — 21 сентября 2007 года, Лиллехаммер) — норвежский лыжник, двукратный олимпийский чемпион.

На Олимпиаде-1952 в Осло завоевал золото в гонке на 18 км и серебро в эстафете.

На Олимпиаде-1956 в Кортина-д’Ампеццо стал олимпийским чемпионом в гонке на 15 км, кроме того, был 14-м в гонке на 30 км и 4-м в эстафете.

На Олимпиаде-1960 в Скво-Вэллие завоевал серебро в эстафете, а также занял 12-е место в гонке на 15 км, 9-е место в гонке на 30 км и 9-е место в гонке на 50 км.

Лучший результат Брендена на чемпионатах мира, 4-е места в эстафетах чемпионатах 1954, 1958 и 1962 годов.

Кроме лыжных гонок, Бренден успешно выступал в легкоатлетических турнирах, специализируясь в беге на 3000 метров с препятствиями. В 1953 и 1954 году он два раз подряд побеждал в этой дисциплине на чемпионатах Норвегии, и стал первым норвежцем, показавшим результат лучше 9 минут.

В родном городе Брендена ему в 2002 году был открыт памятник.

Ссылки

• [www.fis-ski.com/uk/604/613.html?sector=CC&competitorid=7054&type=result Хальгейр Бренден] — статистика на сайте FIS  (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/br/hallgeir-brenden-1.html Хальгейр Бренден] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Бренден, Хальгейр

Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.