Бреннер, Сидней

Сидней Бреннер
англ. Sydney Brenner
Место рождения:	Джермистон, Южно-Африканский Союз
Научная сфера:	биология
Место работы:	Кембриджский университет Калифорнийский университет в Беркли
Альма-матер:	Университет Витватерсранда Оксфордский университет
Награды и премии:	Нобелевская премия по физиологии и медицине (2002) Премия Розенстила(1986), Медаль Копли (1991), Международная премия короля Фейсала (1992), Премия Дэна Дэвида (2002)

Сидней Бреннер (англ. Sydney Brenner; род. 13 января 1927, Джермистон, Южно-Африканский Союз) — южно-африканский биолог, лауреат Нобелевской премии в области медицины и физиологии 2002 года.

Биография: начало карьеры

Сидней Бреннер родился 13 января 1927 года в небольшом городке Джермистон, в Южной Африке, в семье еврейских иммигрантов. Его отец эмигрировал из Литвы в 1910 году, а мать — из Латвии в 1922 году. Окончил ведущий Университет Витватерсранда в Йоханнесбурге. Закончил аспирантуру и получил степень доктора философии в Оксфордском университете. Возглавлял лабораторию молекулярной биологии Кембриджского университета (1976-1986). В 1996 году основал Институт молекулярных наук в Калифорнийском университете в Беркли.

Научный вклад

В 1960-х годах Бреннер внёс существенный вклад в раскрытие триплетного кода трансляции белка. В ходе эксперимента вместе с выдающимся английским физиологом Фрэнсисом Криком они открыли мутации сдвига рамки. Это обеспечило в дальнейшем раскрытие генетического кода.

После этого Бреннер сфокусировался на биологии Caenorhabditis elegans как модельного организма для исследования биологии развития, включая нейрональное развитие. Он выбрал этого миллиметрового почвенного червя в качестве модели благодаря простоте его анатомии, лёгкости выращивания в больших количествах и, самое главное, потому что он оказался исключительно подходящим для генетического анализа.

За последние исследования Сидней Бреннер вместе с Робертом Хорвицем и Джоном Салстоном в 2002 году получил Нобелевскую премии в области медицины и физиологии «За открытия в области генетического регулирования развития человеческих органов». Его Нобелевская лекция называлась «Природный дар науке» и была посвящена скромной нематоде, которая помогла раскрыть многие особенности развития организмов, такие как апоптоз.

В знак заслуг Бреннера и его пионерской роли во всеобщем исследовательском сообществе, работающем на C. elegans, другая нематода, родственная C. elegans, была названа Caenorhabditis brenneri .

Бреннер основал Институт молекулярных наук, который в настоящее время ассоциирован с Институтом биологических исследований Солка (Сан-Диего).

Общественная деятельность

В 2016 году подписал письмо с призывом к Greenpeace, Организации Объединенных Наций и правительствам всего мира прекратить борьбу с генетически модифицированными организмами (ГМО) .

См. также

• Роберт Хорвиц
• Джон Салстон

Ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/2002/brenner-autobio.html Автобиография на сайте Нобелевского комитета]  (англ.)
• [elegans.swmed.edu/Sydney.html Сидней Бреннер]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Бреннер, Сидней

– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».