Брен, Раймон

Раймон Брен
Общая информация
Полное имя	Раймон Эрнест Мишель Брен
Родился	28 апреля 1907(1907-04-28) Антверпен, Бельгия
Умер	24 декабря 1978(1978-12-24) (71 год) Антверпен, Бельгия
Гражданство	Бельгия
Рост	175 см
Вес	70 кг
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1922—1930	Беерсхот	142 (141)
1930—1936	Спарта	106 (120)
1936—1943	Беерсхот	113 (69)
1943—1944	Форестуа	21 (0)
Национальная сборная**
1925—1939	Бельгия	54 (26)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Раймо́н Брен (фр. Raymond Braine; 28 апреля 1907, Антверпен — 24 декабря 1978, там же) — бельгийский футболист, нападающий. Один из лучших нападающих в истории европейского футбола, лучший игрок Бельгии 1920—1930-х годов.

В составе сборной Бельгии принимал участие в Олимпийских играх 1928 года и чемпионате мира 1938 года.

Карьера

Клубная

С 15 лет начал играть за «Беерсхот», в котором уже играл старший брат Пьер. В сезоне 1923/24 выиграл первый для себя чемпионат Бельгии, ещё 3 титула последовали в сезонах 1924/25, 1925/26 и 1927/28. В сезонах 1927/28 и 1928/29 Брен становился лучшим бомбардиром чемпионата Бельгии.

В 1930 году Брен перешёл в чехословацкую «Спарту», с которой подписал контракт и таким образом стал первым бельгийским футболистом-профессионалом. Со «Спартой» Брен выиграл чемпионат Чехословакии в сезонах 1931/32 и 1935/36, в 1935 году — Кубок Митропы. В сезонах 1931/32 и 1933/34 становился лучшем бомбардиром чемпионата. За «Спарту» провёл 281 матч, забил 300 мячей, из них в чемпионате — 106 матчей, 120 мячей. Вернувшись в 1936 году в «Беерсхот» выиграл ещё два чемпионата Бельгии.

В сезоне 1943/44 играл на позиции защитника за «Форестуа», где и завершил карьеру.

В сборной

В сборной Бельгии дебютировал 15 марта 1925 года в матче против сборной Нидерландов в Антверпене, закончившимся со счётом 0:1. Первый гол за сборную забил в пятом матче, против сборной Австрии 13 декабря того же года, бельгийцы проиграли 3:4. На олимпийском турнире 1928 года сыграл 3 матча и забил 3 гола. В период с 1929 по 1935 год не сыграл ни одного матча за сборную, так как профессиональные футболисты не допускались к играм за сборную Бельгии. На чемпионате мира 1938 года сыграл в единственном матче сборной, встрече 1/8 финала со сборной Франции (1:3). Последний матч за сборную Бельгии провёл 27 мая 1939 года в Лодзи против сборной Польши, матч завершился со счётом 3:3, в нём же Брен забил свой последний гол за сборную.

Всего за сборную Бельгии сыграл 54 матча, из них 30 — вместе со своим старшим братом Пьером, забил 26 мячей.

В 1937 году сыграл за сборную Западной Европы в мачте против сборной Центральной Европы, а в 1938 году был капитаном сборной Европы в матче против сборной Англии, посвящённом 75-летию футбольной ассоциации Англии.

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/player/18393/Raymond_Braine.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.raymond.braine.56840.fr.html Статистика на сайте FootballDatabase.eu] (фр.)

Отрывок, характеризующий Брен, Раймон

– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.