Бресслау, Гарри

Гарри Бресслау
нем. Harry Bresslau
Место смерти:	Гейдельберг
Научная сфера:	историк
Место работы:	Берлинский университет
Альма-матер:	Берлинский университет

Гарри Бресслау (нем. Harry Bresslau; 1848—1926) — немецкий историк, профессор, автор многочисленных статей в научных периодических изданиях.

Биография

Гарри Бресслау родился 22 марта 1848 года в Данненберге (Нижняя Саксония) в еврейской семье. Посещал Гимназию в Люнебурге, в 1866—1869 гг. изучал историю в Геттингена и Берлина.

С 1870 по 1872 год занимал должность учителя при реальном училище еврейской общины во Франкфурте-на-Майне.

С 1872 по 1876 год преподавал в андреевском реальном училище в Берлине, и в июне 1877 года был назначен экстраординарным профессором истории при Берлинском университете.

Гарри Бресслау умер 27 октября 1926 года в городе Хайдельберге.

Один из парков столицы Германии назван в честь учёного «Harry-Bresslau-Park».

Избранная библиография

Список

• «Die Kanzlei Kaiser Konrads II» (Берлин, 1869);
• «Diplomata centum» (Берлин, 1872);
• «Jahrbücher des deutschen Reichs unter Kaiser Heinrich II» (3 т., Лейпциг, 1874);
• «Aktenstücke zur Geschichte von Joseph August du Cros» (Берлин, 1876);
• «Jahrbücher des Deutschen Reichs unter Konrad II» (том I, Лейпциг, 1879);
• «Zur Judenfrage, Sendschreiben an Heinrich von Treitschke» (2 изд., Берлин, 1880);
• «Urkunden der salischen Kaiser» (в «Kaiser-urkunden in Abbildungen», изд. Зибелем и Гикелем, вып. 2, Берлин, 1881);
• «Die Kassettenbriefe der Königin Maria Stuart» (в «Historisches Taschenbuch» (Лейпциг, 1882);
• «Der Sturz zweier preuss. Minister, Danekelmann und Fürst» (в сотрудничестве с Изаксоном, Берлин, 1879);
• «Ueber die Verfassung des Deutschen Reichs» (перевод труда Пуфендорфа с примечаниями, Берлин, 1870);
• «Urkundenlehre» (конец 1880-х).

Ссылки

• [portal.dnb.de/opac.htm?method=simpleSearch&query=116487380 Научные работы Гарри Бресслау].

Отрывок, характеризующий Бресслау, Гарри

Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.