Бреши, Гаэтано
| Гаэтано Бреши | |
| Gaetano Bresci | |
 Гаэтано Бреши | |
| Род деятельности: |
издатель анархистской газеты, убийца |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Место смерти: | |
| Отец: |
Гаспаре Бреши |
| Мать: |
Маддалена Годи |
Гаэтано Бреши (итал. Gaetano Bresci; 10 ноября 1869, Прато, Тоскана — 22 мая 1901, Вентотене, Латина, Лацио) — итальянский анархист, убивший в 1900 году короля Италии Умберто I.
Биография
Родился 10 ноября 1869 года в Прато, родители — мелкий торговец Гаспаре Бреши и Маддалена Бреши (в девичестве — Годи). Гаэтано окончил ремесленную школу и пошёл работать на фабрику, в 22 года впервые принял участие в забастовке, за что в декабре 1892 года был приговорён к 15 дням заключения. Несколько раз менял места работы, вновь участвовал в забастовках и подвергался преследованиям в рамках законодательства об общественной безопасности. При этом один из его работодателей дал в суде показания, что немного найдётся таких хороших рабочих, как Бреши. В 1893 году вновь подвергался задержаниям в рамках обеспечения общественной безопасности, а в 1895 году приговорён вместе с 52 другими анархистами из Прато к заключению на срок более года во исполнение специальных законов Криспи. В мае 1896 года освобождён по амнистии. Не сумев найти работу в Прато, переехал в Баргу и устроился на шерстеобрабатывающую фабрику Michele Tisi e C.[1].
Из-за бедности Бреши иммигрировал в США, где нашёл работу и обзавёлся семьёй. Одновременно вдали от Италии Гаэтано стал участвовать в издании анархической газеты на итальянском языке. Именно из неё он узнал о расстреле мирной демонстрации в Милане в мае 1898 г.. Когда из-за океана пришло сообщение о том, что расстреливавший народ по приказу короля Умберто генерал Фьоренцо Бава-Бекарис получил за это орден, Бреши окончательно принял решение убить монарха.
Покушение
Бреши взял деньги из кассы газеты (до этого он активно вкладывал их в неё сам) и, не посвятив никого в свои планы, отбыл в Италию. 29 июля 1900 г. во время визита короля в Монцу убийце удалось приблизиться к Умберто I и четыре раза выстрелить в него из револьвера. Король, на которого ранее покушались уже дважды, умер.
После убийства
Бреши был приговорён к пожизненному заключению, так как в то время в Италии не было смертной казни, и 22 мая 1901 года повесился в камере (по официальной версии) в тюрьме Санто-Стефано на одноимённом острове (в административном отношении — коммуна Вентотене). Документы тюремного заключения Бреши и, возможно, расследования его смерти, содержались в фонде Джолитти Центрального государственного архива (Archivio Centrale dello Stato), но были утрачены, как и документы судебного процесса Бреши в Государственном архиве Милана (Archivio di Stato di Milano)[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Бреши, Гаэтано"
Примечания
Ссылки
- [www.peoples.ru/state/criminal/killer/breshy/ Гаэтано Бреши]
Отрывок, характеризующий Бреши, Гаэтано
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
