Бригадмил
| Бригады содействия милиции Бригадмил | |
| Дата основания | |
|---|---|
Бригадмил (сокращение от Бригады содействия милиции) — общественная организация в СССР, оказывавшая помощь милиции в охране общественного порядка.
Созданы в соответствии с Постановлением «О реорганизации обществ содействия органам милиции и уголовного розыска в бригады содействия милиции» от 29 апреля 1932 года.
Содержание
История
Одним из первых случаев привлечения добровольцев для оказания помощи органам милиции имел место в 1926 году в Ленинграде (приказ начальника милиции Ленинграда № 120 за 1926 год[1][2]), в соответствии с которым на ряде промышленных предприятий и в учреждениях города были созданы комиссии общественного порядка (КОП), в дальнейшем, в 1927 году в городе действовали 240 комиссий, объединявших 2300 активистов. Комиссии оказали значительную помощь в работе с пьяницами и борьбе с хулиганством[3]. К концу 1929 года в городе действовало 589 комиссий[1][4].
В 1927 году НКВД СССР была утверждена "Инструкция о порядке назначения и деятельности сельских исполнителей", которая определяла права и обязанности помощников милиции в сельской местности. На сельских исполнителей были возложены следующие функции[5]:
- оказание помощи органам милиции в поддержании общественного порядка и борьбе с уголовной преступностью;
- при обнаружении преступления - охрана места происшествия до прибытия сотрудников милиции;
- сопровождение арестованных и задержанных до ближайшего органа милиции;
- сообщение органам милиции и сельскому Совету о появлении в деревне уголовных преступников, подозрительных лиц и дезертиров, хранении и сбыте самогона;
- содействие должностным лицам при исполнении ими своих обязанностей;
- наблюдение за порядком на ярмарках и базарах;
- наблюдение за чистотой и санитарным состоянием селения и исправностью дорог;
- сообщение в сельсовет о всех случаях появления в селении эпидемии или эпизоотии;
- оказание помощи больным, пострадавшим от преступления, стихийного бедствия или несчастного случая, а также другим лицам, которые нуждаются в помощи;
- получение и отправка почты своего сельсовета в случае, если сельсовет не имеет своего почтальона или письмоносца;
- объявление гражданам обо всех распоряжениях органов власти путём оповещения на сходах, съездах и собраниях, а также путём вывешивания распоряжений и собраний в специально отведённых для этого местах.
В 1929 году было разработано Положение об обществах содействия милиции, в соответствии с которым на предприятиях и учреждениях были созданы общества содействия милиции (осодмил). В осодмил могли вступить граждане СССР, достигшие 18 лет[6].
Осодмил находился в подчинении исполкомов местных Советов, с целью повысить эффективность работы дружинников было принято решение о их реформировании. 29 апреля 1932 года СНК РСФСР принял Постановление о реорганизации обществ содействия милиции в бригады содействия милиции (бригадмил), которые создавались при отделениях милиции[6].
В дальнейшем, была выпущена "Инструкция по организации бригад содействия рабоче-крестьянской милиции", которая определила порядок создания и основные задачи бригад содействия милиции[7]:
- содействие органам милиции при выполнении возложенных на них обязанностей в борьбе с преступностью, охране общественного порядка и общественной безопасности, борьбе с нарушениями законов и хулиганством;
- помощь и содействие в работе по благоустройству и чистоте городов;
- помощь и содействие органам милиции в организации предупредительных мероприятий по охране социалистической собственности.
В бригады содействия милиции принимались граждане СССР, достигшие 18 лет, по рекомендации партийных, комсомольских, профсоюзных, других общественных организаций.
В 1933 году была организована обязательная учёба членов бригад содействия милиции и совместителей[8].
По состоянию на начало 1941 года, в рядах Бригадмил насчитывалось до 400 тыс. помощников милиции[9].
Результативность
Бригады содействия милиции внесли значительный вклад в противодействие преступности.
Известны случаи высоко результативной работы, героизма и самопожертвования, проявленные бригадмильцами, а также случаи задержании ими опасных преступников и рецидивистов:
- одним из десяти наиболее заслуженных помощников милиции Ленинграда являлся А.В. Маркевич (по профессии - пожарный фабрики "Древмебель"), в период с 1926 по 1937 год задержавший несколько десятков преступников. В 1930 году он участвовал в задержании вооружённой банды налётчиков, был ранен в перестрелке, но не отступил; в 1932 году задержал вора-рецидивиста, несмотря на полученное ножевое ранение, в 1933 и 1934 году был ранен ещё два раза, но после выздоровления продолжал работать[10];
- летом 1932 года в Ленинграде безоружный бригадмилец А. Богданов (по профессии - спортсмен-бегун) вступил в рукопашную схватку и задержал опасного вора-рецидивиста[8];
См. также
Напишите отзыв о статье "Бригадмил"
Примечания
- ↑ 1 2 "Административный вестник", № 10, 1926. стр.49
- ↑ "Ленинградская правда" от 18 сентября 1926
- ↑ Дела и люди ленинградской милиции. / сост. А.Т. Скилягин. Л. Лениздат, 1967. стр.165-166
- ↑ "Административный вестник", № 3, 1930. стр.22
- ↑ Дела и люди ленинградской милиции. / сост. А.Т. Скилягин. Л. Лениздат, 1967. стр.179-180
- ↑ 1 2 Дела и люди ленинградской милиции. / сост. А.Т. Скилягин. Л. Лениздат, 1967. стр.186-187
- ↑ Дела и люди ленинградской милиции. / сост. А.Т. Скилягин. Л. Лениздат, 1967. стр.207
- ↑ 1 2 Дела и люди ленинградской милиции. / сост. А.Т. Скилягин. Л. Лениздат, 1967. стр.208
- ↑ Владимир Селедкин. ДНД - напоминание о будущем? // "Милиция", июнь 1993 г., стр.11-15
- ↑ Дела и люди ленинградской милиции. / сост. А.Т. Скилягин. Л. Лениздат, 1967. стр.220
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Бригадмил
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
