Брикар, Рауль
Поделись знанием:
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
Рау́ль Брика́р (фр. Raoul Bricard) (23 марта 1870 — ? 1944) — французский инженер и математик (впрочем, иногда его называют бельгийцем). Наиболее известен своими работами по геометрии (в особенности по начертательной геометрии и проблеме равносоставленности многогранников) и кинематике (в особенности по шарнирным механизмам (англ.)).
Биография
Брикар преподавал геометрию в Центральной школе искусства и производства (англ.) в Париже. В 1908 году он стал профессором прикладной геометрии в Национальной консерватории искусств и ремёсел (англ.) в Париже. [1] В 1932 году получил премию Понселе по математике Французской Академии наук за работы по геометрии.[2] Брикар упоминается в энциклопедии эсперанто.[3]
Научная деятельность
В 1896 году Брикар опубликовал статью о третьей проблеме Гильберта, причём сделал это даже раньше, чем проблема была поставлена Гильбертом.[4] В ней Брикар получил ослабленную версию критерия Дэна (англ.) равносоставленности многогранников.
В 1897 году Брикар опубликовал важную работу об изгибаемых многогранниках,[5] в которой дал классификацию изгибаемых октаэдров.[6] Эта работа послужила темой лекции, прочитанной в 1938 году Анри Лебегом.[7] Позже Брикар открыл знаменитые 6-звенные механизмы.[8][9]
В 1922 году Брикар дал первое геометрическое доказательство теоремы Морлея о трисектрисах.[10][11]
Брикар написал шесть книг, включая математический обзор на эсперанто:
- Matematika terminaro kaj krestomatio (на эсперанто). Hachette: Paris, 1905.
- Géométrie descriptive. O. Doin et fils, 1911.
- Cinématique et mécanismes. A. Colin, 1921.
- Petit traité de perspective. Vuibert, 1924.
- Leçons de cinématique. Gauthier-Villars et cie., 1926.
- Le calcul vectoriel. A. Colin, 1947.
Напишите отзыв о статье "Брикар, Рауль"
Примечания
- ↑ Science. 1908. 28. P. 707.
- ↑ [www.nature.com/nature/journal/v131/n3301/abs/131174a0.html Prize Awards of the Paris Academy of Sciences]. Nature. 1933. 131. P. 174—175.
- ↑ (эсп.) [www.eventoj.hu/steb/gxenerala_naturscienco/enciklopedio-1/encikl-b.htm Encyclopedia of Esperanto «В»].
- ↑ R. Bricard. Sur une question de géométrie relative aux polyèdres. Nouvelles annales de mathématiques, Ser. 3. 1896. 15. P. 331—334.
- ↑ R. Bricard. [web.archive.org/web/20110717152710/www-mathdoc.ujf-grenoble.fr/JMPA/PDF/JMPA_1897_5_3_A5_0.pdf Mémoire sur la théorie de l’octaèdre articulé]. J. Math. Pures Appl. 1897. 3. P. 113—150 (см. также [math.unm.edu/~vageli/papers/bricard3_6.pdf английский перевод]).
- ↑ P. Cromwell. Polyhedra. Cambridge University Press. 1997. ISBN 0-521-55432-2/hbk, ISBN 0-521-66405-5/pbk.
- ↑ H. Lebesgue. Octaedres articules de Bricard. Enseign. Math. Ser. 2. 1967. 13, No. 3. P. 175—185.
- ↑ K. Wohlhart. The two types of the orthogonal Bricard linkage. Mechanism and machine theory. 1993. 28. P. 809—817.
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=fO1OI-YZS3Y Bricard 6 Bar Linkage Origami], видео на YouTube.
- ↑ R. Guy. [web.archive.org/web/20100401030732/www.math.ucalgary.ca/files/publications/3414848.pdf The Lighthouse theorem, Morley and Malfatti — a budget of paradoxes]. Amer. Math. Mon. 2007. 114, No. 2. P. 97—141.
- ↑ A. Connes. [www.ems-ph.org/journals/newsletter/pdf/2004-12-54.pdf Symmetries]. European Mathematical Society Newsletter. 2004. No. 54. P. 11—18.
Литература
- R. Laurent. Raoul Bricard, Professeur de Géométrie appliquée aux arts. В книге: C. Fontanon, A. Grelon (éds.) Les professeurs du Conservatoire national des arts et métiers, dictionnaire biographique, 1794—1955. INRP—CNAM: Paris, 1994. T. 1. P. 286—291.
Отрывок, характеризующий Брикар, Рауль
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
