Брикасс, Лесли

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лесли Брикасс
Leslie Bricusse
Имя при рождении:

Лесли Брикасс

Род деятельности:

поэт, композитор,
либреттист

Место рождения:

Лондон, Великобритания

Награды и премии:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Лесли Брикасс (англ. Leslie Bricusse, 29 января 1931 года, Лондон) — британский поэт, композитор, либреттист. Сотрудничал со многими авторами, особенно часто с Энтони Ньюли и Джоном Барри. Наиболее известен по работам к фильму «Голдфингер» и мюзиклу «Доктор Дулиттл». Обладатель премий «Оскар» (1967 год и 1982 год) и «Гремми» (1963 год). Офицер Ордена Британской империи (ОВЕ).





Биография

Родился в Лондоне. После завершения образования в начальной школе и колледже, поступил в Кембриджский университет. Там Брикасс был одним из основателей Клуба Музыкальной Комедии и президентом театрального клуба «Рампа» (англ. Footlights), где он выступил соавтором, режиссёром и актёром своих первых двух музыкальных шоу. «Прочь от тоски» (англ. Out Of The Blue) и «Лэди за рулём» (англ. Lady At The Wheel) позже добрались до постановки в театрах Вест-Энда Лондона. Одновременно с творческой деятельностью Брикасс получил степень магистра искусств.

В одном из спектаклей клуба «Рампа» Лесли был замечен Беатрис Лилли и приглашён на главную роль в её шоу-ревю «Вечер с Беатрис Лилли» в Globe Theatre. Там он провёл первый год своей театральной карьеры. Одновременно Брикасс пишет новые мюзиклы и сценарии для кинофильмов. В этот период он принимает решение оставить карьеру актёра и режиссёра и полностью посвятить себя сочинительству стихов и музыки[1]. Этому решению зрители обязаны появлению, среди прочих, таких мюзиклов и кинофильмов, как «Остановите Землю — я сойду» (англ. Stop the World – I Want to Get Off, 1961 год), «Рёв грима, запах толпы» (англ. The Roar of the Greasepaint – The Smell of the Crowd, 1965 год), «Доктор Дулиттл» (англ. Doctor Dolittle, 1967 год), «Скрудж» (англ. Scrooge, 1970 год), «Вилли Вонка и шоколадная фабрика» (англ. Willy Wonka & the Chocolate Factory, 1971 год). Всего Брикасс написал более 40 мюзиклов и сценариев к кинофильмам. Он сотрудничал с такими авторами, как Энтони Ньюли, Джоном Барри, Генри Манчини, Джоном Уильямсом, Джерри Голдсмитом, Куинси Джонсом и др.

В 1989 году Лесли Брикасс включён в Американский Зал Славы авторов песен, всего лишь четвёртым по счёту англичанином после Кауарда, Леннона и Маккартни.[2]

Развитием подлинно всемирного признания творчества Брикасса явилось его участие в проектах «Виктор/Виктория», на основе сценария которого были поставлены спектакли в Мадриде, Мехико, Париже и других городах, а также «Джекилл и Хайд», который только за пределами США был поставлен более 10 раз.

В 2001 году Лесли Брикасс стал Офицером Ордена Британской империи (ОВЕ).[3]

С 2009 года работает над шоу «Кирпичик к кирпичику», которое является компиляцией его лучших произведений разных .

Список избранных произведений и наград

Дополнительная информация

С 1958 года женат на актрисе Ивонне Ромейн.

Напишите отзыв о статье "Брикасс, Лесли"

Примечания

  1. www.lesliebricusse.com/bio/bio.php Биография Брикасса на официальном сайте.
  2. www.songwritershalloffame.org/exhibits/C204?exhibitId=204 Страница Лесли Брикасса в Зале Славы
  3. www.imdb.com/name/nm0108634/bio Биография поэта на IMDb

Ссылки

Лесли Брикасс (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Брикасс, Лесли

Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.