Брим, Георгий Робертович
| Георгий Брим | |||
| Георгий Робертович Брим | |||
 | |||
| Имя при рождении: |
Георгий Робертович Брим | ||
|---|---|---|---|
| Дата рождения: | |||
| Место рождения: | |||
| Дата смерти: | |||
| Место смерти: | |||
| Гражданство: | |||
| Жанр: | |||
| Учёба: |
Ташкентский театрально-художественный институт имени А. Н. Островского | ||
| Награды: |
| ||
| Звания: |
Заслуженный деятель искусств Узбекской ССР (1977) | ||
| Премии: |
| ||
Брим Георгий Робертович (18 сентября 1935, село Кировка, Акстафинский район, Азербайджанская ССР — 19 мая 1999, Ландсхут, Германия) — художник театра, педагог, профессор, заведующий кафедрой театрально-декорационной живописи ТТХИ (Ташкентский театрально-художественный институт им. А. Н. Островского).
Лауреат Государственной премии СССР (1977). Лауреат Государственной премии Узбекской ССР (1989). Член союза художников СССР с 1971 года. Заслуженный деятель искусств Узбекской ССР (1977). Присвоено ученое звание доцента по кафедре театрально-декорационной живописи (1982). Присвоено ученое звание профессора по кафедре театральной и кинодекорационной живописи (1992). Занесён в книгу трудовой славы Узбекской ССР (1978), имеет награду «Дустлик» ордени" Узбекской Республики (1995).
Содержание
Биография
Происхождение рода
Брим Георгий Робертович (Briem Georg), немец по национальности, родился 18 сентября 1935 года, в 2 часа ночи, в Азербайджанской ССР, Акстафинском районе, в селе Кировка и жил там по 1941 год (ранее село называлось селом Алексеевка, это была когда-то пустая земля князя Алексеева в Азербайджане, выстроенная по немецкому образцу, примерно 150—180 дворов немцев, на окраине которой селились айсоры). Крещён в Анненфельд пастором Райсом.
Георгий Брим родился в крестьянской семье. Его отец — Брим Роберт (род. 31 августа в 1911 г. в Кировке — погиб в шахтах 13 декабря 1945 г. в г. Копейск), мать — Шиллинг Ида (род. 14 марта в 1914 г. в с. Кировка — умерла 16 марта 2009 г. в Германии г. Реген). Родители Георгия Брима — Шиллинг Ида Фридриховна и Брим Роберт Георгиевич вступили в брак 18 мая 1932 года. Помолвлены 1 января 1933 года в селе Алексеевка (Alexejewka), пастор — W. Zimer.
Родословная матери Георгия Брима — Иды Шиллинг: отец — Фридрих Шиллинг (Friedrich Schilling) (1877—1939), мать — Каролине Шиллинг (Karoline Schilling, девичья фам. Böpple) (1882—1920?).
Родословная отца — Роберта Брима (Robert Briem): отец Иоганн Георг Брим (Johann Georg Briem) (26 декабря 1877 г. Элизабеталь (Грузия) — 27 марта 1912 г.). Мать — Кристина Нойманн (Christina Neumann), (17 сентября 1884 г. Анненфельд (Азербайджан). Помолвлены 22 января 1908, пастор E.Аксим в Анненфельд.
До революции 1917 года и после — семья вела крестьянский образ жизни: у них было своё хозяйство, фруктовые и виноградные сады, земля для картошки, зерна, была своя скотина, лошади, всё было. Так продолжалось до 1933 года, пока не началась коллективизация. С возникновением колхозов всё перешло в колхоз.
Деда Георгия Брима — Фридриха Шиллинга, как кулака и врага народа, в 1939 г. посадили в тюрьму, НКВД забрал его ночью, сначала в Акстафе сидел, потом выслали в Мурманск. Умер в тюрьме от воспаления лёгких.
Детство и учёба
Началась война. В октябре 1941 года указом Сталина, всех — мужчин и женщин, как лиц немецкой национальности, выслали из села Кировка в Восточно — Казахстанскую область, в район Предгорный, Пригородное Хозяйство. Тут все находились, пока не стали рассылать на трудовые работы: мужчин забрали в трудармию в январе 1942, (отца Георга забрали 20 января 1942 года на Урал, в Челябинск на шахты), а в декабре 1942 — женщин (мать Георга забрали 9 декабря 1942 строить военные дороги). Детей расселяли по чужим семьям.
Россия была велика — трудармейцев по разным местам рассылали, кого — на шахты, кого — в лес, на лесоповал, или железные дороги строить… Иду Брим (маму) выслали сначала в Сызрань (1942). Георг с братом остался без родителей и приютила их там тётя Ида, у которой, кроме своих детей, были ещё и приёмные. Итого 9 детей. Георгу на тот момент было 6 лет. Его брату Францу — 8.
Из Сызрани женщин выслали в Рамено, потом в Куйбышев и привезли в г. Красноводск (Туркменская ССР) (1944). В г. Красноводске мама Георга была взята на учёт спецпоселения. 24.01.1956 года снята с учёта спецпоселения на основании Указа ПВС СССР от 13 декабря 1955 года.
В военные годы Георг и Франц работали в колхозе, вспахивали Казахстанскую землю. В одной из газет в Казахстане была заметка «Самые маленькие — самые обязательные» — это писалось о них, "стахановцах, которые ежедневно перевыполняли норму " — такой «подарок» был отправлен отцу в шахты. Это был 1944 год. Одна из графических работ Георгия Брим: «Георг работал погонщиком, а Франц заплужником».
В 1945 г. отец Георга погиб в шахтах в городе Копейск. В 46-м семья с трудом добивается разрешения на воссоединение с матерью и дети едут в Красноводск к маме, матери же нельзя было к ним ехать. Мать Георга вспоминает: «Я думала они приедут и будут ростом почти такие же высокие, как мы, (5 лет ведь не виделись), Георгу уже 11 лет было, а приехали они почти такие же, как я их оставила: маленькие, худые, бледные…». «… и нужно было снова привыкать к слову „мама“».
В 11 лет Георг пошёл в 1 класс (1946 г.). Материальное положение было тяжёлым. Кроме школы он посещает студию изобразительного искусства в Доме Пионеров. В 7 классе был вынужден пойти на работу. Работая трактористом, учился в 7 классе вечерней школы. По достижении 16 летнего возраста в 1952 году НКВД ставит его на учёт спецпоселения, как лицо немецкой национальности. По окончании 7 класса вечерней школы (1953 г.) Георг берёт разрешение у НКВД для поступления в художественное училище в г. Ашхабад ТССР. Поступает.
17 февраля 1956 года Георг был снят с учёта спецпоселения на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1955 года.
Хочется отметить: у него были чудесные учителя: Петр Кондратьевич Ершов — ведущий художник театра оперы и балета города Ашхабада в Туркмении, вёл у них композицию на отделении театральной живописи, и Валентин Петрович Чудинов (с Ленинградским академическим образованием), он вёл на курсе рисунок (1953—1958). Чудинова студенты называли «Леонардо да Винчи».
Художественное училище Георг заканчивает с отличием и с красным дипломом, а по закону того времени, он должен был быть направлен на учёбу в центральные высшие учебные заведения г. Москвы или Ленинграда, но его не посылают учиться, а послали работать в областной театр города Мары, Туркмении, художником — декоратором, а через год художником — постановщиком.
Учёба и работа
1953 год — окончил 7 классов средней школы
1953—1958 — учёба в Туркменском государственном художественном училище, г. Ашхабад. Заканчивает с отличием, с красным дипломом.
По направлению едет работать в г. Мары ТССР в Марыйский областной драматический театр имени «Кемине», где зачислен на должность художника — декоратора. Через год переведен на должность художника — постановщика (1958—1961).
1961—1967 — учёба в Ташкентском Театрально — Художественном Институте им. А. Н. Островского (ТТХИ). Заканчивает с отличием, с красным дипломом.
1967—1986 — главный художник театра им. Хамзы и педагог на кафедре кино и театрально-декорационной живописи в ТТХИ
1987—1997 — главный художник театра им. Аброра Хидоятова
1989 — избран по конкурсу на должность профессора кафедры театрально-декорационной живописи в ТТХИ
1993 — избран на должность профессора заведующего кафедрой театрально-декорационной живописи в ТТХИ
1996 — уходит на заслуженную пенсию и продолжает работать
Творческая деятельность
Георгий Брим работал над спектаклями в драматических театрах: Ташкента, Ашхабада, Мары, Коканда, в Пловдиве (Болгария), а так же в театрах оперы и балета.
Некоторые спектакли:
«Царь Эдип» Софокл (1970)
«Мария Стюарт» Ф. Шиллер (1970), Ташкент
«Самандар» А. Мухтар (1973)
«Бай и батрак» Хамза (1973)
«Бей и ратай» Хамза, г. Хасково, драм. театр имени Ивана Димова (Болгария, НРБ 1974)
«Я верю в Чили» В. Чичков (1974)
«Долг» У. Умарбеков (1976), г. Ташкент
«Капкан» Уйгун (1976), г. Коканд
«Проделки Майсары» Хамза (1978)
«Живой труп» Л. Н. Толстой, Ташкент (1979)
«Бунт невесток» Саид Ахмат (1977)
«Тесна пустыня» А. Мухтар (1978)
«В списках не значился…» по повести Б. Васильева (1975)
«Авиценна» Уйгун, театр имени Хамзы, Ташкент (1980)
«Премьера» Лоли Росеб, театр имени Моссовета Малая сцена, (1983)
«Искандер» А. Навои, театр имени Аброра Хидоятова, Ташкент (1991)
«Великий шелковый путь» режиссёр Б. Юлдашев, театр имени Аброра Хидоятова, Ташкент (1996)
Опера «Риголетто» Д. Верди, Ташкент, ГАБТ им. Навои (1970)
Комическая опера «Проделки Майсары» Сулеймана Юдакова, ГАБТ им. Навои, Ташкент (1972)
Оперетта «Весёлая война» И. Штраус
Опера «Паяцы» Леонкавалло (1976)
Опера «Кармен» Бизе, Ташкент, ГАБТ, (1976)
Опера «Буран» М. Ашрафи, С. Василенко, ГАБТ, Ташкент (1979)
Опера «Огненный ангел» С. Прокофьев (1984)
Опера «Отелло» Д. Верди, ГАБТ, Ташкент
- 3 Gamlet.jpg
Эскиз
- Brim Georg2.jpg
Эскиз
- Faust Brim2.jpg
Фауст
- Rigoletto 5.jpg
Риголетто
- Rigoletto5.jpg
Риголетто
- Karmen1 Brim.jpg
Кармен
- Karmen2 Brim.jpg
Кармен
- Чили jpg.jpg
Макет к спектаклю "Я верю в Чили"
- Brim Richard.jpg
Ричард 3
- Faust 7.jpg
Фауст
- Faust 5.jpg
Фауст
- Otello 4.jpg
Опера Отелло
- Buran 3.jpg
Опера Буран
- Pajaz Brim.jpg
Паяц
- Majsara Brim G3.jpg
Проделки Майсары
- Brim Georgij Skizze3.jpg
Проделки Майсары
- Prodelki8.jpg
Проделки Майсары
- Маисара 4.jpg
Проделки Майсары
- Царь эдип 2015.jpg
Царь Эдип
- Georgij Brim5.jpg
Эскиз
Концертная деятельность
Активную творческую деятельность Г. Брим совмещает с преподавательской и общественной деятельностью. Он является организатором ответственных концертов, главным художником различных декад, праздничных мероприятий в Ташкенте, Самарканде, Туркестане, Париже.
Георгий Брим получил заказ от министерства культуры г. Ташкента на изготовление интермедийного занавеса для нового концертного зала во Дворце «Дружбы народов». Занавес исполнялся в Бухаре, где имелись хорошие специалисты по вышивке золотыми нитками по помбархату. Занавес выполнен по эскизу Георгия Брима, который часто навещал эту мастерскую, где велась работа под его руководством и помощником Леонидом Конрадом.
Праздничные концерты
Праздничный концерт, посвящённый открытию Дней литературы и искусства Узбекской ССР в Азербайджане, в г. Баку, Дворец им. В. И. Ленина (05.06.1979)
Праздничный концерт «Дружбы», посвящённый открытию Дней литературы и искусства Узбекской ССР в Украинской ССР (3 июля 1987 г.), Дворец культуры «Украина», Киев
Концерт во Дворце Дружбы народов СССР им. В. И. Ленина: «Праздничный театрализованный концерт, посвящённый 40-ка летию победы советского народа в великой отечественной войне» (8 мая 1985 г.)
Открытие 9-го Международного кинофестиваля стран Азии, Африки и Латинской Америки (20 мая 1986 г. Ташкент), Дворец Дружбы народов СССР им. В. И. Ленина
«Навруз — 92» (26 марта 1992 г.), театральный фестиваль суверенных государств — Узбекистана, Туркменистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана
«Навруз» (1995 год)
«Мустакиллик» (1 сентября 1995 г. Ташкент)
«А. Тимур» (1996)
Театрализованное шоу в Самарканде, посвященное 600-летию со дня рождения Улугбека
„Париж“ (1997 г.)
"Международный музыкальный фестиваль «Шарк тароналари», г. Самарканд (1997)
и др.
|
Брим, Георгий Робертович на Викискладе? |
|---|
- Nawrus 89 Brim Kopie.jpg
Навруз
- Maisara NB Alma Ata 2 Kopie.jpg
Проделки Майсары / Алма-Ата / 1992 г.
- Maisara Germany Kopie.jpg
Проделки Майсары / Германия
- Maisara Germany.jpg
Проделки Майсары / Германия
- Dni iskusstw New York.jpg
Оформление павильона для выставки "Дни искусств" в Нью-Йорке 1992 г.
Напишите отзыв о статье "Брим, Георгий Робертович"
Отрывок, характеризующий Брим, Георгий Робертович
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
