Бринон, Фернан де

Фернан де Бринон фр. Fernand de Brinon<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Правительственной Комиссии Французского государства
25 августа 1944 — 22 апреля 1945
Предшественник:	должность учреждена Пьер Лаваль
Преемник:	должность упразднена Шарль де Голль
Рождение:	26 августа 1885(1885-08-26) Либурн
Смерть:	15 апреля 1947(1947-04-15) (61 год) Монруж

Фернан де Бринон (фр. Fernand de Brinon; 1885—1947) — французский адвокат и журналист, коллаборационист, в годы Второй мировой войны — член правительства Виши. Расстрелян по приговору суда.

Биография

Фернан де Бринон родился 26 августа 1885 года в городе Либурн в богатой семье. Учился в университете на юриста, но решил работать журналистом в Париже. После окончания Первой мировой войны Бринон занял прогерманские позиции, выступал за восстановление отношений с немцами. В 1919 году на Парижской мирной конференции он познакомился с будущим министром иностранных дел гитлеровской Германии Иоахимом фон Риббентропом.

Бринон стал достаточно заметной фигурой в жизни Франции 1930-х годов. Премьер Эдуар Даладье лично посылал Бринона на встречу с Адольфом Гитлером. Результатом этой встречи стало опубликованное в газете «Матэн» интервью, в котором Гитлер уверял Бринона в дружественном отношении Германии к Франции, которое успокоило французское общество.

Бринон близко контактировал с представителями правых партий. После того, как Франция потерпела поражение в июне 1940 года, Бринон выступил за сотрудничество с оккупантами. В июле 1940 года он по приглашению Пьера Лаваля занял пост представителя правительства Виши в оккупированном Париже.

Бринон всячески поддерживал нацистов, благодаря чему сумел спасти свою жену-еврейку от концентрационного лагеря. Бринон стал одним из лидеров союза «Франция-Германия», и своеобразным «рупором» нацистов в Западной Европе. В 1943 году он посетил оккупированные территории Советского Союза. После освобождения Франции в 1944 году Бринон с женой бежал в Германию, где он стал президентом французской Правительственной Комиссии, вишистского правительства в изгнании. 22 апреля 1945 года Бринон был арестован американцами. И сам коллаборационист, и его жена содержались в тюрьме Фресна, но последняя через некоторое время была оправдана и освобождена.

6 марта 1947 года French Court of Justice признал Фернана де Бринона виновным в совершении военных преступлений, и приговорил его к высшей мере наказания — смертной казни через расстрел. 15 апреля 1947 года приговор был приведён в исполнение в военном форте в Монруже.

Отрывок, характеризующий Бринон, Фернан де

Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.