Британская Бирма

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Британская Бирма
Провинция Британской Индии (1824—1937)
Колония Великобритании (1937—1948)

1824 — 1948



Флаг Британской Бирмы
Столица Рангун
Язык(и) английский язык
К:Появились в 1824 годуК:Исчезли в 1948 году

Британская Бирма (англ. British Burma) — название британского колониального владения в Южной Азии с середины XIX века по 1948 год. До 1937 года колония входила в состав Британской Индии. Термином Британская Индия обычно называют всю территорию колониального владения, хотя, строго говоря, он относился только к тем частям субконтинента, которые находились под непосредственным британским управлением (администрация сначала в форте Уильям, а потом — в Калькутте и Дели); помимо этих территорий, существовали т. н. «туземные княжества», формально находившиеся лишь в вассальной зависимости от Короны.

В 1948 году Британской Бирме была предоставлена независимость.





Правители

Главный уполномоченный Нижней Бирмы

Срок полномочий Главный уполномоченный Нижней Бирмы[1]
31 января 1862 года — 16 февраля 1867 года Артур Фэр
16 февраля 1867 года — 18 апреля 1871 года Альберт Фитч
18 апреля 1871 года — 14 апреля 1875 года Эшли Эден
14 апреля 1875 года — 30 марта 1878 года Августус Томпсон
30 марта 1878 года — 2 июля 1880 года Чарльз Этчинсон
2 июля 1880 года — 2 марта 1883 года Чарльз Эдвард Бернард
2 марта 1883 года — 26 февраля 1886 года Чарльз Тодд

Главный уполномоченный Бирмы

Срок полномочий Главный уполномоченный Бирмы[1]
26 февраля 1886 года — 25 сентября 1886 года Чарльз Тодд
25 сентября 1886 года — 12 марта 1887 года Чарльз Эдвард Бернард
12 марта 1887 года — 10 декабря 1890 года Чарльз Тодд
10 декабря 1890 года — 3 апреля 1895 года Александр Маккензи
3 апреля 1895 года — 1 мая 1897 года Фредерик Виллиам Фрайер

Генерал-губернатор Бирмы

Срок полномочий Генерал-губернатор Бирмы[1]
1 мая 1897 года — 4 апреля 1903 года Фредерик Виллиам Фрайер
4 апреля 1903 года — 9 мая 1905 года Хью Барнс
9 мая 1905 года — 19 мая 1910 года Герберт Вайт
19 мая 1910 года — 28 октября 1915 года Харви Адамсон
15 мая 1913 года — 1 ноября 1913 года Джордж Шоу
28 октября 1915 года — 22 сентября 1917 года Спенсер Харкот Батлер
22 сентября 1917 года — 15 февраля 1918 года Уолтер Райс (и. о.)
15 февраля 1918 года — 21 декабря 1922 года Реджинальд Крэддок
21 декабря 1922 года — 2 января 1923 года Спенсер Батлер

Губернатор Бирмы

Срок полномочий Губернатор Бирмы[1]
2 января 1923 года — 20 декабря 1927 года Спенсер Харкот Батлер
20 декабря 1927 года — 20 декабря 1932 года Чарльз Иннес
20 декабря 1932 года — 8 мая 1936 года Хью Стефенсон
8 мая 1936 года — 6 мая 1941 года Арчибальд Кокрейн
6 мая 1941 года — 31 августа 1946 года Реджинальд Дорман-Смит

Японское оккупационное командование

Срок полномочий Японское оккупационное командование[1]
20 апреля 1942 года — 18 марта 1943 года Иида Сёдзиро
18 марта 1943 года — 30 августа 1944 года Масакадзу Кавабэ
30 августа 1944 года — 14 августа 1945 года Хэйтаро Кимура

Глава бирманской администрации

1 августа 1942 года — 1 августа 1943 года. Ба Мо

Глава государства

1 августа 1943 года — 3 мая 1945 года. Ба Мо

Военный губернатор Бирмы

1 августа 1944 года — октябрь 1945 года. Луис Маунтбеттен
октябрь 1945 года — 31 августа 1946 года. Губерт Ранс

Губернатор

31 августа 1946 года — 4 января 1948 года. Губерт Ранс

См. также

Напишите отзыв о статье "Британская Бирма"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Ben Cahoon. [www.worldstatesmen.org/Myanmar.htm Myanmar (Burma)]. WorldStatesmen.org. [www.webcitation.org/6Ac7U6d1Q Архивировано из первоисточника 12 сентября 2012].

Литература

  • Walter Sadgun Desai (1968). History of the British Residency in Burma. London: Gregg International. ISBN 0576031526.

Отрывок, характеризующий Британская Бирма

Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.