Британская Восточная Африка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Восточно-Африканский протекторат

1895 — 1920



Флаг

Кения в 1911 году
Столица Момбаса, Найроби
Религия христианство, ислам, индуизм, африканские традиционные религии
Денежная единица Индийская рупия, Восточноафриканская рупия
Население 4 млн. чел. (1904)
Форма правления Конституционная монархия
 - 1895-1901 Виктория
 - 1901-1910 Эдуард VII
 - 1910-1920 Георг V
К:Появились в 1895 годуК:Исчезли в 1920 году

Британская восточная Африка или Восточно-Африканский протекторат — территория в восточной Африке, состоящая под протекторатом Великобритании в период 1895—1920 годов.





История

Европейские миссионеры начали проникать в земли между Момбасой и Килиманджаро с 1840-х годов. На завершившейся в 1885 году Берлинской конференции было достигнуто соглашение о том, что британская сфера влияния в Восточной Африке будет простираться от реки Джубба до Германской Восточной Африки. Формально эта территория принадлежала султанату Занзибар, и Великобритания в 1888 году получила прибрежную полосу в аренду от султана, а для её развития была создана Имперская Британская Восточно-Африканская Компания. Однако в 1894 году компания обанкротилась, и британское правительство объявило территорию протекторатом с администрацией в Момбасе, а управлять территорией стал Форин-офис.

В 1895 году было начато строительство железной дороги от Момбасы до Кисуму, которое было закончено в 1901 году — это стало началом Угандийской железной дороги.

В 1902 году администрирование территории было вновь передано министерству по делам колоний, а подконтрольная администрации территория была расширена вглубь континента, включив территорию современной Уганды. Был создан Восточно-Африканский синдикат (подразделение Южно-Африканской компании), получивший 500 квадратных миль земли для организации переселения сюда фермеров. В 1905 году органы администрации переехали из Момбасы в Найроби. Приезд переселенцев вызвал трения с местным африканским населением.

В годы Первой мировой войны район Угандийской железной дороги стал зоной боёв с силами Германской Восточной Африки. После войны поселенцы и африканцы стали требовать самоуправления, в результате в 1920 году Кения стала коронной колонией.

Информация из «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона»

Граничит на востоке с прибрежной полосой, принадлежащей султану занзибарскому, которая отделяла эти владения Великобритании от Индийского океана; на севере с рекой Тана до 0°20′ южной широты; оттуда граница шла по прямой линии до пересечения экватора с 38° восточной долготы, затем по прямой же линии до пересечения 1° северной широты с 37° восточной долготы. Южная граница шла под 5° южной широты по речке Умба, впадающей в Индийский океан. В северо-западном направлении граница шла к озеру Иипе, откуда она, огибая горы Килиманджаро, направлялась на северо-восток, а затем опять на северо-запад, к озеру Укереве, которого достигает под 1° южной широты. От узкой прибрежной полосы страна быстро поднималась террасами к внутреннеафриканским плато, где в соседстве с озером Баринго возвышаются разрозненные горные хребты: Киулу, Улу, Кениа (достигает высоты в 5500 метров) и ряд других.

Из озёр, кроме упомянутых Баринго и Укереве, располагались к востоку от последнего: Наиваша, Накуро и Эльметейта. Из рек значительными являются: Тана, Мукова-Мангуда, мало исследованная Гуазо-Нииро, Сабаки и другие. Важнейшие области этой обширной страны: Гирияма, Сабаки, Укамба, Улу, Кикую.

Население принадлежит к племени Галла; кроме того, в западную часть вторгаются с юга массаи и на западе же живут ещё негритянские племена. В указанных пределах страна эта в конце 1886 года стала предметом соглашения между Германией и Англией, и последняя передала свои верховные права на неё Восточной англо-африканской компании, которая по договору с занзибарским султаном получила в своё управление и принадлежащую последнему прибрежную полосу, а затем и другие принадлежавшие Занзибару области, именно: Кисмаю, Барава, Мерка и Могдушу. В противовес стремлению к расширению сферы английского влияния на севере, Германия в конце 1889 года присоединила к своим владениям прибрежную область Сомали, к северу от Виту[1].

См. также

Напишите отзыв о статье "Британская Восточная Африка"

Примечания

Отрывок, характеризующий Британская Восточная Африка

– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.