Британская Западная Африка

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Британская Западная Африка была обобщённым названием британских колоний в Западной Африке во время колониального периода, как в общем географическом смысле, так и, более определенно, в виде формальной колониальной административной единицы. Соединенное Королевство колонизировало эти территории в течение периода с конца 1780-х до 1960-х.





Историческая юрисдикция

Британская Западная Африка или британские западноафриканские колонии, возникшие во время двух периодов (17 октября 1821 до её первого роспуска 13 января 1850 и снова 19 февраля 1866 до её заключительной сдачи в аренду 24 ноября 1888) административное юридическое лицо при главном губернаторе (сопоставимый в разряде Генерал-губернатору), офис, наделяемый в губернаторе Сьерра-Леоне (во Фритауне).

Колонии были созданы главным образом для того, чтобы помочь усилиям Подразделения Западной Африки Королевского флота, а не вследствие каких-либо других экспансионистских или экономических причин. Создание новых угольных шахт и складов обеспечило рост рабочих мест (которые были рассчитаны в основном на местное население), и постепенно деревни, расширяясь, превращались в новые города.

Другими колониями, первоначально включенными в юрисдикцию, были Гамбия и Золотой Берег (современная Гана). Начиная с воссоздания в 1866 в эти колонии была включена Лагосская территория.

Последствие

Даже после её заключительного распада единая валюта, британский западноафриканский фунт, была действительной во всём регионе — включая Нигерию — с 1907 до 1962.

В 1960 Нигерия и Сьерра-Леоне получили независимость, в 1965 — Гамбия. В 1954 Великобритания учредила самоуправление в Золотом Береге, а в 1957 Золотой Берег стал независимым государством под именем Гана.

Напишите отзыв о статье "Британская Западная Африка"

Ссылки

  • [www.worldstatesmen.org/Sierra_Leone.html#West%20Africa WorldStatesmen- Sierra Leone- British West Africa]

См. также

Отрывок, характеризующий Британская Западная Африка

– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.