Парламент Великобритании

Парламент Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии Parliament of the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland
Тип
Тип	двухпалатный парламент
Палаты	Палата лордов Палата общин
Руководство
Лорд-спикер	Баронесса Д’Суза, Беспартийная с 1 сентября 2011
Спикер	Джон Беркоу, Консервативная партия с 22 июня 2009
Структура
Членов	760 пэров + 650 депутатов
Палата лордов Фракции	Правительство Её Величества      Консерваторы (210)      Либеральные-демократы (56) Оппозиция Её Величества      Лейбористы (217) Прочая оппозиция      Кроссбенчеры (180)      Лорды духовные (25)      Демократы-юнионисты (2)      Партия Уэльса (2)      Ольстерские юнионисты (2)      Партия Независимости (2)      Барон Стивенс Людгейтский (1)      Барон Стоддерт Свиндонский (1)      Барон Рукер (1)      Баронесса Тонге (1)      Лорд Реннард (1)      Внефракционные (21)
Палата общин Фракции	Правительство Её Величества      Консерваторы (304)      Либеральные-демократы (56) Оппозиция Её Величества      Лейбористы (257) Прочая оппозиция      Демократы-юнионисты (8)      Шотландские националисты (56)      Шинн Фейн (5, не голосуют)      Социал-демократы и лейбористы (3)      Зелёные (1)      Respect (1)      Альянс (1) Спикер      Спикер и депутаты (4)
Палата общин Последние выборы	6 мая 2010 года
Зал заседаний
Вестминстерский дворец
Сайт
[www.parliament.uk/ www.parliament.uk]

Парламент Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии (англ. Parliament of the United Kingdom of Great Britain and Northern Ireland) является высшим законодательным органом в Соединённом Королевстве и Королевских заморских территориях. Его не возглавляет Британский монарх, но он является его частью. Парламент двухпалатный, включает в себя верхнюю палату, называемую Палата лордов, и нижнюю палату, называемую Палата общин. Палата лордов не выбирается, она включает в себя лордов духовных (высшее духовенство англиканской церкви), лордов светских (пэры) и лордов по апелляциям (англ. List of Lords of Appeal), многие из которых наследовали свою власть. Палата общин, напротив, демократически избираемая палата. Палата лордов и Палата общин собираются в разных помещениях Вестминстерского дворца в Лондоне. По обычаю, все министры, включая премьер-министра, выбираются исключительно из состава парламента.

Парламент эволюционировал из древнего королевского совета. В теории, власть исходит не от Парламента, но от «Королевы-в-Парламенте» («англ. the Crown in Parliament» — дословно — «Корона в Парламенте»). Часто говорится, что только Королева-в-Парламенте является верховной властью, хотя это довольно спорное утверждение. В настоящее время власть исходит также и от демократически избранной Палаты общин; в обществе считается, что Монарх действует как представительская фигура, и власть Палаты лордов существенно ограничена.

Британский Парламент часто в народе называют «матерью всех парламентов», так как законодательные органы многих стран, а особенно стран-членов Британского Содружества созданы по его образцу. Но Британский Парламент не является самым старым, уступая, как минимум, Парламенту Исландии.

История

В средние века на Британских островах существовало три королевства: Англия, Шотландия и Ирландия, каждое со своим собственным парламентом. Согласно Акту об Унии 1707 года, Англия и Шотландия были объединены под управлением Парламента Великобритании, а Акт об Унии 1800 года включил представителей Ирландии в парламент Соединённого Королевства.

Парламент Англии

Парламент Англии прослеживает своё происхождение от англосаксонского витенагемота. При Вильгельме Завоевателе, правившем Англией с 1066 года существовал совет крупных землевладельцев и иерархов церкви. В 1215 году крупные землевладельцы добились от Иоанна Безземельного подписания Великой хартии вольностей, согласно которой король не мог назначать новых налогов (кроме некоторых старых феодальных налогов) без согласия королевского совета (англ. royal court), который постепенно эволюционировал в парламент. В 1265 году Симон де Монфор, 6-й граф Лестер, собрал первый выборный Парламент. Имущественный ценз на парламентских выборах в графствах был одинаковым по всей стране: голосовать могли те, кто владел участком приносившим ежегодную ренту в 40 шиллингов. В городах имущественный ценз различался, разные города имели разные правила. Это подготовило место для так называемого «Образцового парламента» 1295 года принятого Эдуардом I. К правлению Эдуарда III Парламент был разделен на две палаты: одну, где заседала высшая аристократия и высшее духовенство, и другую, где заседали рыцари и горожане. Ни один закон не мог быть принят без согласия обеих палат и суверена.

Когда после Елизаветы I власть в стране в 1603 году наследовал король Шотландии Яков VI, который также стал Яковом I Английским, обе страны находились под его личным управлением, но каждая сохранила свой Парламент. У наследника Якова I, Карла I (не путайте с испанским королём) возник конфликт с Парламентом, который после Войны трех Королевств перерос в Английскую гражданскую войну. Карл был казнен в 1649 году, и при правлении Оливера Кромвеля Палата Лордов была отменена, а Палата Общин подчинена Кромвелю. После смерти Кромвеля была восстановлена монархия и Палата Лордов.

В 1688 году во время Славной революции был свергнут король Яков II, и установлено совместное правление Марии II и Вильгельма III. Их согласие с английским Биллем о правах означало создание элементов конституционной монархии.

Парламент Шотландии

Со времён Кеннета I в Шотландии все должности заполнялись согласно системе танства, которая сочетала элементы наследования и выборности. После того как в 1057 году Макбет I был свергнут Малькольмом III в Шотландии под влиянием норманнского завоевания была введена феодальная система первородства.

В Средние века Королевский Совет епископов и графов постепенно эволюционировал в парламент, сначала став «коллоквиумом» 1235 года, который уже имел политическое и юридическое значение. С 1326 года однопалатное собрание трех сословий, в котором заседали священники, землевладельцы и представители городов, обладало властью в сфере налогообложения и серьёзным влиянием на законодательство, судебную систему, внешнюю политику и военные дела. Три сословия избирали Комитет статей, разрабатывающий законы, которые затем представлялись палате на утверждение.

После Реформации в 1567 году католическое духовенство было исключено из парламента под давлением церкви Шотландии, а после упразднения в 1638 году епископата парламент стал полностью светским собранием. Во время правления Якова VI и Карла I парламент попал под сильное влияние Короны, его созывы стали эпизодическими, королевская власть, манипулируя системой выборов и порядком заседаний, пыталась превратить палату в послушный инструмент абсолютистской политики короля. Но восстание в Шотландии в 1637 году и победа шотландцев над королевскими войсками в Епископских войнах 1639—1640 годов. позволили парламенту сконцентрировать в своих руках всю полноту власти в Шотландии. После того как в страну вторглись войска Оливера Кромвеля, его республиканское правительство в 1657 году установило непродолжительную англо-шотландскую парламентскую унию.

Шотландский парламент был восстановлен после возвращения Карла II на трон в 1660 году. Славная революция 1688 года ликвидировала систему королевского патронажа над парламентом и обеспечила свободу выборов и обсуждения законопроектов. В 1707 году парламенты Шотландии и Англии приняли Акт об унии, в соответствии с которым оба британских государства объединялись в королевство Великобританию и создавался единый парламент. Таким образом парламент Шотландии был упразднен. Парламент в Англии снова процветал.

В 1998 году в рамках децентрализации системы управления страной лейбористским правительством Тони Блэра парламент Шотландии был восстановлен. Ему были делегированы определенные полномочия в сфере местного самоуправления, образования, здравоохранения, охраны окружающей среды, сельского хозяйства и транспорта.

Парламент Уэльса

Ассамблея Уэльса насчитывает 60 членов, избираемых путём прямого голосования каждые четыре года. Она выполняет функции, ранее исполнявшиеся Министерством по делам Уэльса, и имеет право вносить поправки в законопроекты, принятые британским Парламентом, которые непосредственно касаются этого региона.

Парламент Ирландии

Ирландский Парламент был создан, чтобы представлять англичан в Ирландском владении, в то время как коренные или гэльские ирландцы не имели права избирать или быть избранными. Впервые он был созван в 1264 году. Тогда англичане жили только в области вокруг Дублина, известной как Черта.

В 1541 году Генрих VIII объявил о создании Королевства Ирландии и высадился в Ирландии с армией. Гэльским ирландским вождям было дано право заседать в ирландском парламенте наравне с людьми английского происхождения. Введение протестантизма в качестве государственной религии (в то время как большинство населения оставалось католическим) вызвало споры, и в 1613—1615 годах состав избирателей был закреплен так, что большинство в ирландском Парламенте принадлежало протестантским поселенцам. После ирландского восстания 1641 года, ирландские католики были лишены избирательных прав по кромвелевскому Акту о поселении 1652.

При правлении Якова II католики восстановили часть своих позиций, и во время войны якобитов в Ирландии он согласился с требованиями ирландского парламента об автономии и возвращении земель, но после победы Вильгельма III Оранского эти приобретения были снова отняты согласно карательным законам. Закон Пойнинга подчинил ирландское законодательство Парламенту Великобритании, но Акт о конституции 1782 снял эти ограничения, и через десять лет после этого католики снова могли избирать, хотя у них по прежнему не было права быть избранными в парламент.

Парламент Великобритании

После договора об объединении 1707 года, парламентами Англии и Шотландии были приняты одинаковые Акты об объединении, которые создали новое Королевство Великобритании. Согласно этим актам оба парламента были распущены и был создан Парламент Королевства Великобритании, помещенный на прежнем месте английского парламента. Хотя в Шотландии оставались свои законы, с ними теперь работал новый парламент.

После того как на престол в 1714 году взошёл Георг I из Ганноверской династии, власть стала постепенно переходить от монарха к парламенту, и к окончанию его правления утвердилось положение министров, которые в свою очередь опирались на поддержку Парламента. К концу XVIII века монарх по-прежнему имел значительное влияние на парламент, в котором преобладала английская аристократия. На Выборах право голоса имело только земельное дворянство, с таким распределением избирательных участков, что во многих гнилых местечках можно было купить место в парламенте, в то время как крупные города не имели своих представителей. Реформаторы и радикалы стремились к парламентской реформе, но с началом Наполеоновских войн правительство стало более репрессивным, и продвижение к реформе было остановлено.

Парламент Соединённого Королевства

Соединённое королевство Великобритании и Ирландии было создано в 1801 году слиянием Королевства Великобритании и Королевства Ирландии.

Принцип ответственности министров перед нижней палатой был выработан только в XIX веке. Палата Лордов была выше Палаты Общин как в теории, так и на практике. Члены Палаты Общин избирались по устаревшей избирательной системе, при которой сильно различались размеры избирательных участков. Так в Гаттоне семь избирателей выбирали двух членов парламента, также как и в Данвиче (англ.), который полностью ушёл под воду из-за эрозии земли. Во многих случаях члены Палаты Лордов контролировали маленькие избирательные участки, известные как «карманные местечки» и «гнилые местечки», и могли обеспечить избрание своих родственников или сторонников. Многие места в Палате общин были собственностью Лордов. Также в то время на выборах были широко распространены подкуп и запугивание избирателей. После реформ девятнадцатого века (начавшихся в 1832 году), избирательная система была значительно упорядочена. Более не завися от верхней палаты, члены палаты общин стали более уверенными.

Современная эпоха

Верховенство Палаты Общин было чётко установлено в начале XX века. В 1909 году, палата общин приняла так называемый «Народный Бюджет», который вводил многочисленные изменения налогообложения, невыгодные для богатых землевладельцев. Палата лордов, состоящая из могущественной земельной аристократии, отклонила этот бюджет. Используя популярность этого бюджета и непопулярность лордов, в 1910 году выборы выиграла Либеральная партия. Используя результаты выборов, либеральный премьер-министр Герберт Генри Асквит предложил парламентский закон, который должен был ограничить полномочия палаты лордов. Когда лорды отказались принять этот закон, Асквит обратился к королю с просьбой создать несколько сотен либеральных пэров, чтобы размыть большинство Консервативной партии в Палате лордов. Перед лицом такой угрозы, Палата лордов приняла Парламентский акт, который позволял лордам только задерживать принятие закона на три сессии (сокращено до двух сессий в 1949 году), после чего он вступал в действие, несмотря на их возражения.

Ирландское Свободное государство обрело независимость в 1922 году, и в 1927 году Соединённое Королевство было переименовано в Соединённое королевство Великобритании и Северной Ирландии.

В XX веке были проведены дальнейшие реформы: в 1958 году акт о пожизненных пэрах разрешил периодическое создание пожизненных пэров. В 1960-е, создание наследуемых пэров было прекращено, и с тех пор почти все новые пэры были только пожизненными. Акт о палате лордов 1999 года отменил автоматическое право наследственных пэров на место в высшей палате, за исключением 92 пэров.

Парламент Шотландии был создан как однопалатный законодательный орган Шотландии согласно Акту о Шотландии, и первое заседание состоялось 12 мая 1999 года.

Организация деятельности

Состав

Парламент Великобритании является бикамеральным, то есть основан на двухпалатной системе, и состоит из Палаты общин и Палаты лордов. Однако, как общенациональный представительный орган парламент являет собой триединое учреждение, включающее в себя не только обе палаты, но и монарха, «Королеву-в-Парламенте» (англ. Crown-in-Parliament), поскольку только наличие всех трёх элементов образует в правовом смысле то, что называют британским парламентом. Эта связь обусловлена особенностью принципа разделения властей, которая состоит в том, что в системе государственных органов Великобритании такое разделение и фактически, и формально отсутствует: монарх является неотъемлемой частью каждой из ветвей власти . Так, одной из политических прерогатив монарха является его право созывать и распускать парламент. Кроме того, ни один закон не может обрести юридическую силу до тех пор, пока не будет получена королевская санкция, то есть пока он не будет одобрен монархом. Королева возглавляет парламент, однако, её роль носит в основном церемониальный характер: на практике она традиционно действует согласно рекомендациям премьер-министра и других членов правительства.

Термин «парламент» обычно используется для обозначения обеих палат, но иногда под парламентом подразумевают его основную часть — Палату общин. Так, только члены Палаты общин именуются «членами парламента». Правительство несет ответственность только перед Палатой общин, и эта ответственность называется «парламентской». Именно Палата общин осуществляет то, что называют «парламентским контролем».

Общая парламентская процедура

Вопросам процедуры в британском Парламенте придается чрезвычайно большое значение, но в отличие от большинства государств единого писаного документа, в котором были бы зафиксированы правила внутренней организации палат, не существует, — его заменяют постоянные правила (англ. Standing Orders), выработанные многовековой практикой, в том числе сессионные правила, утверждаемые в начале каждой сессии. Следует отметить, что эти правила, действуя в обеих палатах и выступая в качестве аналога парламентского регламента в других странах, не образуют единого правового акта, а представляют собой собрание разнообразных норм, принятых каждой палатой раздельно и в разное время. Кроме того, парламентская процедура регулируется различными неписаными правилами — обычаями (англ. custom and practice).

Созыв и роспуск парламента

Созыв Парламента является прерогативой монарха, реализуемой по предложению премьер-министра в течение 40 дней после окончания парламентских выборов посредством издания королевской прокламации (англ. Royal Proclamation). Парламентские сессии созываются ежегодно, обычно в конце ноября — начале декабря, и продолжаются большую часть года с перерывами на каникулы. Каждая сессия начинается тронной речью монарха (англ. Speech from the Throne), которая по обычаю составляется премьер-министром и содержит программу деятельности правительства на предстоящий год. Во время произнесения тронной речи парламент заседает в полном составе.

Продление полномочий и роспуск парламента возможны также на основании формального волеизъявления монарха. Обычай и многочисленные прецеденты позволяют премьер-министру в любое время предложить монарху распустить парламент, при этом у монарха не существует каких-либо оснований для отказа.

После завершения работы парламента проводятся очередные выборы, на которых избираются новые члены Палаты общин. Состав Палаты лордов с роспуском парламента не изменяется. Каждый парламент, собирающийся после новых выборов, имеет свой порядковый номер, при этом отсчёт ведётся с момента объединения Великобритании и Северной Ирландии в Соединённое королевство, то есть с 1801 года. Действующий парламент является уже пятьдесят пятым по счёту.

Парламентские заседания

Порядок проведения парламентских заседаний строго регламентирован. Начинаются они с так называемого «часа вопросов» (англ. Question Time) премьер-министру и членам правительства. Далее парламентарии переходят к рассмотрению наиболее срочных дел, а также правительственных и частных заявлений, и затем — к основной повестке дня, то есть законотворчеству, которое включает дебаты и голосование.

Правительственное заявление (англ. ministerial statement) — устное заявление члена кабинета министров по вопросам внутренней и внешней политики правительства — как текущей (устное заявление), так и планируемой (письменное заявление). По окончании выступления парламентарии могут ответить на заявление или добавить к нему свои комментарии, а также задать министру соответствующие вопросы.

Частное заявление (англ. personal statement) — заявление члена палаты по частному делу, то есть в связи с каким-либо событием или для пояснения своей позиции по какому-либо вопросу, который обсуждался ранее.

Законотворчество представляет собой строго последовательный процесс рассмотрения законопроектов — биллей, сначала в нижней, а затем в верхней палате. Обсуждение законопроекта — парламентские прения, или дебаты, происходят путём внесения предложений. Предложения (англ. motions) — проекты резолюций, в которых формулируется позиция палаты по определенному вопросу. Таким образом, посредством предложений парламентарии ставят на обсуждение какой-либо вопрос, предлагая вынести по нему решение. Правом на внесение предложений наиболее активно пользуется оппозиция, поскольку это дает возможность широкого обсуждения политики правительства. Предложения от оппозиции вносятся её представителем, от правящей партии — членом правительства. Депутаты могут вносить поправки в предложение: если предложение внесено оппозицией, поправки предлагает правительство, и наоборот. По вопросам, инициированным правительством, сначала выступает министр, затем соответствующий член «теневого правительства». Потом слово предоставляется рядовым депутатам фракции большинства и меньшинства. По предложениям оппозиции, наоборот, первым выступает её представитель, потом член правительства, далее слово получают другие депутаты. Чтобы получить слово депутат Палаты общин должен «перехватить взгляд спикера» (англ. catch the speaker’s eye), то есть привлечь его внимание — встать или приподняться со своего места. Депутаты выступают в прениях только один раз, однако они вправе комментировать выступления других членов палаты — при этом они всегда обращаются к спикеру. Продолжительность выступлений не регламентирована, однако спикер может её ограничить. Члены Палаты лордов независимо от фракционной принадлежности имеют право выступить в любое время, причем не один раз, при этом они обращаются не к лорду-спикеру, а к другим членам палаты. Правила сворачивания дебатов в верхней палате не используются.

После окончания дебатов происходит голосование. Следует отметить, что его процедура весьма специфична. Во-первых, голосование — открытое и устное, а во-вторых, своеобразны его способы. Сначала спикер предлагает высказаться тем, кто «за», затем — тем, кто «против». При этом парламентарии выкрикивают, соответственно, «Да» (англ. «Aye») или «Нет» (англ. «Nay») — в Палате общин, а в Палате лордов — «Согласен» (англ. «Content») или «Не согласен» (англ. «Not-Content»). Спикер принимает решение в зависимости от распределения голосов. Если голоса разделились примерно поровну или у спикера возникли сомнения, то проводится повторное голосование, во время которого депутаты, в зависимости от занимаемой ими позиции по рассматриваемому вопросу, собираются по правую и левую руку от спикера. Кворум для принятия решений в палате лордов составляет 30, а в палате общин — 40 парламентариев.

Также в парламенте планируют ввести голосование в формате видеоконференции, в поддержку которого активно высказываются либеральные политики. Английский законодатель Пол Лаксон считает, что такая инновация будет иметь успех и избавит политиков от ненужных переездов в случаях, когда ситуацию можно решить довольно быстро с помощью видеосвязи.

Заседания палат в большинстве случаев проходят открыто, но спикер вправе распорядиться и о проведении заседания при закрытых дверях. Для проведения заседания Палате лордов необходимо соблюсти кворум в 3 человека, в то время как в Палате общин он формально отсутствует.

Заседания парламентских комитетов проводятся при кворуме от 5 до 15 членов в зависимости от их численности. По окончании работы над каким-либо вопросом комитет составляет отчет, который представляется соответствующей палате. 

Срок полномочий

Изначально не существовало ограничений на продолжительность работы Парламента, но Трёхгодичный акт 1694 года (англ. Triennial Acts) установил максимальный срок его полномочий в три года. Семигодичный акт 1716 года (англ. Septennial Act 1715) продлил этот срок до семи лет, однако Парламентский акт 1911 года (англ. Parliament Act 1911) сократил его до пяти лет. Во время Второй мировой войны продолжительность работы парламента была временно увеличена до десяти лет, а после её окончания в 1945 году снова определена равной пяти годам.

Раньше смерть монарха автоматически означала роспуск парламента, так как он считался caput, principium, et finis (началом, основой и концом) последнего. Однако было неудобно не иметь Парламента в тот период, когда наследование престола могло быть оспорено. Во время правления Вильгельма III и Марии II был принят статут, что Парламент должен продолжать работу в течение шести месяцев после смерти суверена, в случае если он не будет распущен раньше. Акт о народном представительстве 1867 года (англ. Reform Act 1867) отменил это установление. Сейчас смерть суверена не влияет на продолжительность работы Парламента.

Привилегии

Каждая палата Парламента сохраняет свои древние привилегии. Палата Лордов полагается на наследованные права. В случае с Палатой Общин, спикер в начале работы каждого Парламента отправляется в Палату лордов и просит представителей суверена подтвердить «несомненные» привилегии и права нижней палаты. Эта церемония восходит ко временам Генриха VIII. Каждая палата охраняет свои привилегии и может наказать их нарушителей. Содержание парламентских привилегий определяется законом и обычаем. Эти привилегии не могут определяться никем, кроме самих палат парламента.

Самая главная привилегия обеих палат — это свобода слова в спорах: ничто из сказанного в Парламенте не может быть причиной расследования или судебного дела в любой организации, кроме самого Парламента. Другая привилегия — защита от ареста, кроме случаев государственной измены, тяжких уголовных преступлений или нарушения порядка («breach of the peace»). Она имеет силу во время сессии Парламента, а также на протяжении сорока дней до и после неё. Члены Парламента также имеют привилегию не исполнять обязанности присяжных в суде.

Обе палаты могут наказывать за нарушения своих привилегий. Неуважение к Парламенту, например, неподчинение вызову в качестве свидетеля, выпущенному парламентским комитетом, также может быть наказано. Палата Лордов может заключить человека в тюрьму на любой конечный срок, Палата Общин также может заключить человека в тюрьму, но только до окончания сессии парламента. Наказание, наложенное любой из палат, не может быть оспорено в каком-либо суде.

Полномочия

Законодательный процесс

Парламент Соединённого Королевства может устанавливать законы своими актами. Некоторые акты действуют на всей территории королевства, включая Шотландию, но так как Шотландия имеет свою законодательную систему (так называемый Шотландский закон (англ. Scots law)), многие акты не действуют в Шотландии и либо сопровождаются такими же актами, но действующими только в Шотландии, либо (с 1999 года) законами, принятыми Парламентом Шотландии.

Новый закон, в его черновой форме называемый биллем, может быть предложен любым членом верхней или нижней палаты. Обычно билли вносятся на обсуждение королевскими министрами. Билль, внесённый министром, называется «Правительственным биллем» («Government Bill»), а внесённый обычным членом палаты — «Биллем частного члена палаты» («Private Member’s Bill»). Билли также различают по их содержанию. Большая часть биллей, затрагивающая всё общество, называется «Общественными биллями» («Public Bills»). Билли, дающие особые права частному лицу или небольшой группе людей, называются «Частными биллями» («Private Bills»). Частный билль, затрагивающий более широкие слои общества, называется «Гибридным биллем» («Hybrid Bill»).

Билли частных членов палаты составляют только одну восьмую часть от всех биллей, и вероятность принятия у них намного меньше, чем у правительственных биллей, так как время на обсуждение таких законопроектов сильно ограничено. У члена парламента есть три способа внести свой билль частного члена палаты.

• Первый способ — внести его на голосование в список биллей, предлагаемых для обсуждения. Обычно в этот список вносится около четырёхсот законопроектов, затем происходит голосование по этим биллям, и двадцать законопроектов, набравших наибольшее число голосов, получают время для обсуждения.
• Другой способ — «правило десяти минут». Согласно этому правилу, члены парламента получают по десять минут для того, чтобы предложить свой законопроект. Если палата соглашается принять его для обсуждения, он переходит в первое чтение, в противном случае законопроект отсеивается.
• Третий способ — согласно приказу 57, предупредив спикера за день, формально внести законопроект в список для обсуждения. Такие законопроекты принимаются крайне редко.

Большую опасность для законопроектов представляет «парламентское флибустьерство», когда противники законопроекта намеренно тянут время, чтобы добиться истечения отводимого на его обсуждение времени. Билли частных членов палаты не имеют шансов быть принятыми, если им противостоит действующее правительство, но они вносятся, чтобы поднять вопросы морали. Законопроекты по легализации гомосексуальных отношений или абортов были биллями частных членов палаты. Правительство может иногда использовать билли частных членов палаты, чтобы принять малопопулярные законы, с которыми оно не хотело бы ассоциироваться. Такие законопроекты называются «биллями-подачками».

Каждый законопроект проходит несколько этапов обсуждения. Первое чтение представляет собой чистую формальность. Во втором чтении обсуждаются общие принципы законопроекта. Во втором чтении палата может проголосовать за отклонение законопроекта (отказавшись произнести «That the Bill be now read a second time»), но отклонение правительственных биллей происходит очень редко.

После второго чтения законопроект отправляется в комитет. В Палате Лордов это комитет всей палаты или большой комитет. Обе они состоят из всех членов палаты, но большой комитет действует по специальной процедуре и используется только для не вызывающих споры законопроектов. В Палате Общин законопроект обычно передаётся в действующий комитет, состоящий из 16-50 членов палаты, но для важных законов используется комитет всей палаты. Несколько других типов комитетов, таких как избранный комитет, на практике используются редко. Комитет рассматривает законопроект постатейно, и докладывает предлагаемые поправки всей палате, где происходит дальнейшее обсуждение деталей. Устройство, называемое кенгуру (Действующий Приказ 31) позволяет спикеру выбирать поправки для обсуждения. Обычно это устройство используется председателем комитета для ограничения обсуждения в комитете.

После того как палата рассмотрела законопроект, следует третье чтение. В Палате общин поправки больше не вносятся, и принятие предложения «That the Bill be now read a third time» означает принятие всего законопроекта. Однако, поправки могут быть ещё внесены в Палате лордов. После прохождения третьего чтения, Палата Лордов должна проголосовать за предложение «That the Bill do now pass». После прохождения в одной палате законопроект посылается в другую палату. Если он принят обеими палатами в одной и той же редакции, он может быть представлен суверену на утверждение. Если же одна из палат не соглашается с поправками другой палаты, и они не могут разрешить свои разногласия, законопроект проваливается.

Парламентский акт 1911 года ограничил полномочия Палаты лордов отклонять законопроекты, принятые Палатой общин. Ограничения были усилены Парламентским Актом 1949 года. Согласно этому акту, если Палата общин приняла законопроект на двух последовательных сессиях, и оба раза он был отклонён Палатой лордов, Палата общин может направить законопроект на утверждение суверену, несмотря на отказ Палаты лордов принять его. В каждом случае законопроект должен быть принят Палатой общин по крайней мере за месяц до окончания сессии. Это постановление не имеет силы по отношению к законопроектам, предложенным Палатой лордов, законопроектам, предназначенным чтобы продлить срок работы парламента, и к частным биллям. Особая процедура действует для законопроектов, признанных спикером Палаты общин «денежными биллями» (Money Bills). Денежный билль касается только вопросов налогообложения или государственных денег. Если Палата лордов не принимает денежный билль в течение одного месяца после принятия его Палатой общин, нижняя палата может направить его на утверждение суверену.

Даже до принятия Парламентских актов, Палата общин обладала большей властью в финансовых вопросах. По древнему обычаю Палата лордов не может вносить законопроекты, относящиеся к налогообложению или бюджету, или вносить поправки, касающиеся налогообложения или бюджета. Палата общин может временно предоставить Палате лордов привилегию рассмотрения финансовых вопросов для того, чтобы позволить Палате Лордов принять поправки, касающиеся финансовых вопросов. Палата Лордов может отказаться принять законопроекты касающиеся бюджета и налогообложения, хотя этот отказ может быть легко обойдён в случае «денежных биллей».

Последний этап принятия законопроекта — это получение Королевского согласия (англ. Royal Assent). Теоретически суверен может дать согласие (то есть принять закон) или не дать его (то есть наложить вето на законопроект). По современным представлениям суверен всегда принимает законы. Последний отказ дать согласие произошёл в 1708 году, когда королева Анна не утвердила законопроект «о создании шотландского ополчения».

Законопроект, прежде чем стать законом, получает согласие всех трёх частей Парламента. Таким образом, все законы устанавливаются сувереном, с согласия Палаты лордов и Палаты общин. Все парламентские акты начинаются со слов «BE IT ENACTED by the Queen’s [King’s] most Excellent Majesty, by and with the advice and consent of the Lords Spiritual and Temporal, and Commons, in this present Parliament assembled, and by the authority of the same, as follows».

Судебные функции

</div>

Кроме функций законодательных, Парламент выполняет и некоторые судебные функции.

Королева-в-Парламенте является высшим судом в большинстве случаев, но часть дел решает суд Тайного Совета (например, апелляции от церковных судов). Судебные полномочия Парламента происходят от древнего обычая подавать в палату прошения о исправлении несправедливости и отправлении правосудия. Палата Общин прекратила рассмотрения прошений об отмене судебных решений в 1399 году, по сути превращая Палату Лордов в высший судебный орган страны. Сейчас судебные функции Палаты Лордов исполняются не всей палатой, а группой судей, которым было пожаловано сувереном пожизненное пэрство согласно Акту об апелляциях 1876 года (так называемые Lords of Appeal in Ordinary) и другими пэрами, имеющими судебный опыт (Lords of Appeal). Эти лорды, называемые также лордами-законниками (Law Lords), являются лордами Парламента, но обычно не голосуют и не высказываются по политическим вопросам.

В конце XIX века было разрешено назначение Scottish Lords of Appeal in Ordinary, что прекратило подачу апелляций по уголовным делам, касающимся Шотландии, в Палату Лордов, так что Верховный уголовный суд Шотландии стал высшим уголовным судом в Шотландии. Сейчас юридический комитет Палаты Лордов включает в себя по крайней мере двух шотландских судей, чтобы обеспечить опыт в Шотландском законе, необходимый для рассмотрения апелляций из Высшего гражданского суда Шотландии.

Исторически Палатой Лордов выполняются и некоторые другие судебные функции. До 1948 года это был суд, рассматривавший дела пэров, обвиняемых в государственной измене. Сейчас пэры подсудны обычным судам присяжных. Кроме того, когда Палата Общин приступает к процедуре импичмента, суд ведётся Палатой Лордов. Импичмент, однако, сейчас происходит очень редко; последний был в 1806 году. Некоторые члены Парламента пытаются возобновить эту традицию и подписали ходатайство об импичменте Премьер-министра, но вряд ли им сопутствует успех. После реформы 2005 года был образован Верховный суд Великобритании и Палата Лордов больше не выполняет судебные функции.

Отношения с правительством

Правительство Великобритании подотчётно Парламенту. Однако ни Премьер-министр, ни члены правительства не избираются Палатой Общин. Вместо этого Королева просит человека, пользующегося максимальной поддержкой палаты (которым обычно является лидер партии, занимающей наибольшее количество мест в Палате Общин), сформировать правительство. Чтобы они были подотчётны нижней палате, Премьер-министр и большая часть членов кабинета министров выбираются из членов Палаты Общин, а не Палаты Лордов. Последним Премьер-министром из Палаты Лордов стал в 1963 году Алекс Дуглас-Хьюм. Тем не менее, чтобы выполнить обычай, лорд Хьюм отказался от своего пэрства и был избран в Палату общин после того, как стал Премьер-министром.

Используя своё изначальное большинство в Палате общин, правительство обычно доминирует в законодательной работе парламента, и иногда использует свою патронскую власть чтобы назначить поддерживающих их пэров в Палату лордов. На практике правительство может добиться принятия любого законодательства, какого захочет, кроме случаев большого раскола в правящей партии. Но даже в такой ситуации маловероятно, что предлагаемый правительством законопроект не будет принят, хотя несогласные члены парламента могут добиться уступок от правительства. В 1976 году лорд Хэлшем придумал широко используемое сейчас название для такой системы, назвав её в научной статье «выборная диктатура».

Парламент контролирует исполнительную власть, принимая или отклоняя её законопроекты и заставляя министров короны отчитываться за свои действия либо во время «Времени вопросов», либо во время заседаний парламентских комитетов. И в том и в другом случае министрам задают вопросы члены обеих палат, и они обязаны отвечать.

Хотя Палата лордов может изучать действия исполнительной власти через «время вопросов» и работу своих комитетов, она не может положить конец работе правительства. Однако правительство всегда должно сохранять поддержку Палаты общин. Нижняя палата может высказать своё недоверие правительству, либо отклонив Постановление о доверии, либо приняв Постановление о недоверии. Постановления о доверии обычно вносятся на голосование правительством, чтобы получить поддержку от палаты, в то время как постановление о недоверии вносятся оппозицией. Постановления обычно выражаются словами «That this House has [no] confidence in Her Majesty’s Government», но могут использоваться и другие выражения, особенно указывающие на какую-то конкретную политику, поддерживаемую или не поддерживаемую Парламентом. Например, постановление о доверии правительству 1992 года использовало выражение «That this House expresses the support for the economic policy of Her Majesty’s Government». Такое постановление теоретически может быть принято и Палатой лордов, но так как правительство не нуждается в поддержке этой палаты, оно не имеет таких же последствий. Единственный современный случай произошёл в 1993 году, когда постановление о недоверии правительству было внесено в Палату лордов и затем отклонено.

Многие голосования считаются голосованием о доверии, хотя формально таковыми не являются. Важные законопроекты, которые составляют часть правительственной повестки дня в области законодательства, показывают уровень доверия правительству. Кроме того, то же самое происходит, если Палата Общин отказывается утвердить бюджет.

Если правительство потеряло доверие Палаты общин, премьер-министр обязан либо уйти в отставку, либо попросить роспуска парламента и новых всеобщих выборов. Если Премьер-министр просит роспуска парламента, суверен может согласиться с этим, а может отказать, принуждая его уйти в отставку и позволяя лидеру оппозиции сформировать новое правительство, хотя последнее происходит очень редко.

На практике Палата общин очень слабо контролирует правительство. Так как используется мажоритарная система выборов, правящая партия обычно обладает значительным большинством в Палате общин и не нуждается в компромиссе с другими партиями. Современные политические партии Британии жёстко организованы, так что остаётся мало свободы для действий их членов. Нередко членов парламента исключают из их партий за голосование, не соответствующее указаниям их партийных лидеров. В течение двадцатого века Палата общин только два раза выражала недоверие правительству — дважды в 1924 году и один раз в 1979 году.

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Источники

Литература

• Избранные конституции зарубежных стран: Сб. док / сост. Б. А. Страшун. — М.: Юрайт, 2011. — 795 с. — ISBN 978-5-9916-0962-3.
• Баглай М. В. Конституционное право зарубежных стран: Учебник для вузов. — М.: Норма, 2010. — 1088 с. — ISBN 978-5-91768-080-4.
• Виноградов П. Г., Водовозов В. В.,. Парламент английский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Дайси А. В. Основы государственного права Англии. — М.: Издание Товарищества И. Д. Сытина, 1907. — 710 с.
• Крашенинникова Н. А. История государства и права зарубежных стран: Учебник для вузов: в 2-х тт. — М.: Норма, 2007. — Т. 2. — 816 с. — ISBN 978-5-89123-943-2.
• Страшун Б. А. Конституционное (государственное) право зарубежных стран. Особенная часть: Учебник для вузов. — М.: Норма, 2008. — 1136 с. — ISBN 978-5-468-00214-8.

Ссылки

• [www.parliament.uk/ Официальный сайт] (англ.)
• [www.parliamentlive.tv/ The Parliament of the United Kingdom. Parliament Live TV]
• [news.bbc.co.uk/1/hi/uk_politics/a-z_of_parliament/ A—Z of Parliament] Би-би-си, 2005
• [www.pe-a.ru/UK/UK-ru.php Британский парламент (с 1935)] на Политическом атласе
• [politics.guardian.co.uk/commons/ Special Report: House of Commons] The Guardian, 2005
• [politics.guardian.co.uk/lords/ Special Report: House of Lords] The Guardian, 2005
• [www.leeds.ac.uk/law/hamlyn/statutor.htm Parliamentary procedure site at Leeds University]
• [www.gutenberg.org/author/British_Parliament Работы the Parliament of the United Kingdom] в проекте «Гутенберг»

Отрывок, характеризующий Парламент Великобритании

– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.