Бровкович, Алексей Витальевич
| Алексей Витальевич Бровкович | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Место рождения | ||
| Дата смерти |
15 декабря 1995 (21 год) | |
| Место смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Род войск | ||
| Звание | ||
| Сражения/войны | ||
| Награды и премии |
| |
Алексей Витальевич Бровкович (1974—1995) — лейтенант милиции, участник первой чеченской войны, Герой Российской Федерации (1996).
Биография
Алексей Бровкович родился 19 ноября 1974 года в Калининграде в семье военнослужащего. В 1991 году окончил калининградскую среднюю школу № 43 и поступил в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище, однако через год по семейным обстоятельствам оставил учёбу. В 1993 году Бровкович был уволен в запас. С октября 1993 года — в органах МВД РФ. Был стажёром, младшим инспектором, оперуполномоченным СОБРа УБОП при УВД Калининградской области. С 6 ноября 1995 года участвовал в первой чеченской войне[1].
Военная операция в Гудермесе
Ранним утром 14 декабря 1995 года на въезде в город Гудермес группа сепаратистов численностью 30-40 человек захватила районную больницу. Через 40 минут одетые в белые халаты боевики стали занимать дома рядом с городской комендатурой и обустраивать свои огневые позиции. Как впоследствии стало известно, в общей сложности в город тайно проникло около шестисот сторонников Дудаева. Вокруг комендатуры, находившейся в здании педучилища, начался ожесточённый бой. Бровкович в составе группы из девяти человек держал оборону на крыше здания. Это был его первый открытый бой. Командир группы старший лейтенант милиции Вилорий Бусловский послал Бровковича организовать огневую точку на углу крыши учебного корпуса. Несмотря на массированный вражеский огонь, Бровкович пробрался к указанному месту и в течение трёх часов успешно вёл целеуказание отряду и наблюдение за подступами к зданию. К 8 часам утра Бровкович занимал оборону на первом этаже комендатуры. В это время к училищу прорвались четыре бронетранспортёра и один грузовик «Урал» с боеприпасами бригады внутренних войск. Бровкович вместе с уцелевшими бойцами начал переносить в укрытие миномёты. В это время он получил тяжёлое ранение в грудь. Первую помощь ему оказали медики вологодского ОМОНа, затем ещё в течение девятнадцати часов они боролись за его жизнь, но безуспешно. Похоронен в Калининграде на Старом городском клабище.[1].
Награды
Указом Президента Российской Федерации № 1123 от 1 августа 1996 года лейтенант милиции Алексей Бровкович посмертно был удостоен высокого звания Героя Российской Федерации[1].
Память
- В честь Бровковича названы улица и школа № 43 в Калининграде[1].
Напишите отзыв о статье "Бровкович, Алексей Витальевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=861 Бровкович, Алексей Витальевич]. Сайт «Герои Страны».
Отрывок, характеризующий Бровкович, Алексей Витальевич
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
