Бродбент, Питер

Питер Бродбент
Общая информация
Полное имя	Питер Фрэнк Бродбент
Родился	15 мая 1933(1933-05-15) Элвингтон, Кент, Англия
Умер	1 октября 2013(2013-10-01) (80 лет) Гимли, Стаффордшир, Англия
Гражданство	Англия
Рост	178 см
Позиция	полузащитник
Карьера
Молодёжные клубы
1949—1950	Дувр Атлетик
Клубная карьера*
1950—1951	Брентфорд	16 (2)
1951—1965	Вулверхэмптон Уондерерс	452 (127)
1965—1966	Шрусбери Таун	69 (7)
1966—1969	Астон Вилла	64 (2)
1969—1970	Стокпорт Каунти	31 (1)
1970—1971	Бромсгров Роверс	19 (17)
Национальная сборная**
1954	Англия (мол.)	1 (0)
1956	Англия B	1 (0)
1958—1960	Англия	7 (2)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Питер Фрэнк Бродбент (15 мая 1933 — 1 октября 2013) — футболист из Англии. Большую часть карьеры он провёл в «Вулверхэмптон Уондерерс», а также играл на чемпионате мира 1958 года.

Биография

Бродбент начал свою карьеру с «Брентфордом» и в 1951 году был подписан «волками», одним из лучших клубов в английской лиге на то время. Он останется в клубе в течение следующих 14 лет, забив более 100 голов, выиграв три чемпионских титула и кубок Англии по футболу, он также сыграл семь раз за сборную Англии. Он сыграл свой последний матч в Футбольной лиге в 1970 году за «Стокпорт Каунти».

В апреле 2007 года стало известно, что 74-летний Бродбент страдает болезнью Альцгеймера, которая начала подавать первые признаки ещё когда Бродбенту было шестьдесят. Он жил в доме престарелых в Вулвергемптоне. 1 октября 2013 он умер в возрасте 80 лет, на то время он жил с болезнью Альцгеймера около 15 лет.

Популярность

В своей автобиографии Джордж Бест сказал, что он является болельщиком «волков» и что Бродбент был тем игроком, которым он больше всего восхищался, в дальнейшем футболисты подружились. Алекс Фергюсон также заявил, что Бродбент был его любимым игроком молодости.

Литература

• Matthews, Tony. Wolverhampton Wanderers: The Complete Record. — Derby: Breedon Books, 2008. — ISBN 978-1-85983-632-3.

Ссылки

• [www.wolves.co.uk/news/article/hof-peter-broadbent-2010-421656.aspx Wolverhampton Wanderers Hall of Fame entry]

Отрывок, характеризующий Бродбент, Питер

– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.