Бродвей (Нью-Йорк)
| Улица Нью-Йорка | |
| Бродвей англ. Broadway | |
 | |
| Вид на Бродвей с крыши Эмпайр-стейт-билдинг | |
| 40°46′13″ с. ш. 73°58′55″ з. д. / 40.770139° с. ш. 73.982069° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.770139&mlon=-73.982069&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°46′13″ с. ш. 73°58′55″ з. д. / 40.770139° с. ш. 73.982069° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.770139&mlon=-73.982069&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Боро | Манхэттен, Бронкс |
| Протяжённость | 53 км |
| Метро |         |
Бродве́й (англ. Broadway) — название самой длинной улицы Нью-Йорка (более 50 км), протянувшейся через весь Манхэттен, Бронкс и далее на север через небольшие городки до столицы штата Нью-Йорк г. Олбани. Самая старая из крупных улиц города, берёт своё начало от первого поселения, называвшегося Новый Амстердам.
Содержание
Этимология
Название «широкий путь» (нидерл. Breede weg) улица получила от губернатора Новых Нидерландов Петера Минёйта. После передачи Новых Нидерландов Англии в 1667 году оно было дословно переведено на английский язык и превратилось в Broadway.
В действительности в Нью-Йорке имеются четыре улицы с названием Бродвей: улицы с таким же названием находятся в Бруклине, Квинсе и Статен-Айленде. Однако наибольшую известность получил именно манхэттенский Бродвей.
География
Улица Бродвей нарушает перпендикулярную планировку Манхэттена. Она волнами изгибается, «гуляя» поперёк острова. Как многие улицы Нью-Йорка — с односторонним движением. Бродвей называют предпринимательской улицей, поскольку на ней расположено огромное количество офисных зданий и предприятий.
На Бродвей выходит знаменитый Театральный квартал, поэтому название улицы стало синонимом американского театра. Бродвей также считается местом самых престижных вернисажей. Те выставки и театральные постановки, которым не удалось попасть на Бродвей, называются «офф-Бродвей». На Бродвее располагается знаменитый театр Метрополитен-опера.
В районе пересечения Бродвея с 42-й улицей находится Таймс-сквер, на пересечении со старинной Бауэри — парк Юнион-сквер, а на углу Центрального парка — площадь Колумба.
Бродвей пролегает через весь Манхэттен, от парка Боулинг-Грин на юге до Инвуда на северной оконечности острова.
История
Первоначально Бродвей был тропой, извивавшейся среди болот и скал острова Манхэттен[1]. По прибытии голландских поселенцев тропа вскоре превратилась в главную дорогу острова от Нового Амстердама до южного берега. Голландский исследователь и бизнесмен Дэвид де Вриз первым упомянул об этой дороге в своём судовом журнале в 1642 году. Голландцы называли её «Heerestraat»[2], что можно перевести как «улица лордов». В середине XVIII века часть улицы, пролегающая в Нижнем Манхэттене, была названа Грейт-Джордж-стрит[3]. Другие части современного Бродвея также носили различные названия, но с 14 февраля 1899 года вся улица носит название «Бродвей»[4].
|
См. также
Напишите отзыв о статье "Бродвей (Нью-Йорк)"
Примечания
- ↑ Shorto, Russell. [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9B00E5DD1F3BF93AA35751C0A9629C8B63 «The Streets Where History Lives»], The New York Times, February 9, 2004. Accessed April 4, 2008. «And what about a marker for the Wickquasgeck Trail, the Indian path that ran the length of the island, which the Dutch made into their main highway and the English renamed Broadway?»
- ↑ Ellis, Edward Robb. The Epic of New York City. — Old Town Books, 1966. — P. 26.
- ↑ [select.nytimes.com/gst/abstract.html?res=F2061EF93A5A107A93C4A9178BD95F418385F9&scp=5&sq=%22Whitehead%20Hicks%22&st=cse City Notes of 1774 Up For Redemption; Five of First Water System Certificates Presented for 21 Shillings]
- ↑ [www.ny1.com/6-bronx-news-content/features/4215/february-14th-in-nyc-history February 14th in NYC History: 1899], referred to as «the 'Western' Boulevard»; called «the 'Grand' Boulevard» in The New York Times, February 1869, quoted in Michael V. Susi, The Upper West Side «Introduction», 2009:7.
- ↑ [www.vokrugsveta.ru/vs/article/2662/ Бегущая диагональ Нью-Йорка — журнал «Вокруг Света»]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Бродвей (Нью-Йорк)
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
