Бройлес, Уильям (младший)
| Уильям Бройлес-мл. | |
| William Broyles, Jr. | |
| Имя при рождении: |
Уильям Додсон Бройлес-младший |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Уильям Додсон "Билл" Бройлес-мл.[1] (англ. William Dodson "Bill" Broyles, Jr.; 8 октября 1944) — Американский сценарист, который работал над телесериалом «Чайна-Бич», а также над фильмами «Аполлон-13», «Изгой», «Западня», «Планета обезьян», «Неверная», «Полярный экспресс» и «Морпехи». Он также помогал в написании сценария к фильму «Спасти рядового Райана».[2] Он был женат на актрисе Линде Перл с 1988-92. После этого, он женился на Андрее Берндт и у них две дочери.
Содержание
Ранняя жизнь
Уильям Бройлес-младший родился в Хьюстоне, Техасе, сын Элизабет (девичья фамилия Биллз) и Уильяма Додсона Бройлеса.[1] Он вырос в Бэйтауне, Техасе, и поступил в университет Райса, заработав степень бакалавра по истории в 1966 году. Пока он учился в Райсе, Бройлес был активным членом и пишущим редактором студенческой газеты «the Rice Thresher». Ещё в 1966 году, Бройлес также способствовал статьям в «Houston Post». Бройлес занимал пост президента студенческого объединения в Райсе в течение 1965-1966 студенческого года, и был награждён премией Хью Скотта Кэмерона за выдающиеся общественные работы. Он остался убеждённым сторонником университета на протяжении всей своей карьеры, обеспечивая начало речи в 1983 году, и получения премии выдающихся выпускников в 1993 году.
После окончания Райса, Бройлес учился как стипендиат Маршалла в Оксфордском университете, где получил степень магистра в политике, философии и экономике в 1968 году. Пока он был в Оксфорде, он преследовал свои интересы в журналистике и государственном управлении. Он написал политические колонки в для журнала Оксфордского университета и способствовал статьям в журнале «The Economist» в Лондоне. Он также говорил о всей Англии для информационной службы США. Позже он некоторое время он работал на Leo Kramer, Inc. в Вашингтоне, округ Колумбия, в консультирующей фирме социальных наук в качестве консультанта по моделям городов, трудовых ресурсов, а также учебным программам VISTA.
Сценарист
В 1988 году, Бройлес нашёл критический успех с телесериалом «Чайна-Бич». В дополнение к созданию шоу с Джоном Сакретом Янгом, Бройлес также был сценаристом или со-сценаристом ранних эпизодов, и остался продюсером и творческим консультантом на протяжении всего шоу. В 1991 году, выигравший «Золотой глобус» «Чайна-Бич» ушёл с экрана, но Бройлес был успешен в своём втором проекте, «Под прикрытием», сериале о политическом шпионаже, в последующем о приключениях секретных агентов мужа и жены, Дилана и Кейт Дель'Амико. Сериал был недолгим, а дальше Бройлес адаптировал книгу Найджела Гамильтона, «Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе»; «Бесшабашную молодёжь» для одноимённого телесериала 1993 года с Патриком Демпси в роли молодого будущего президента.
Также в 1993 году, Бройлес обратил своё внимание от телевизионных проектов к написанию полнометражных фильмов. Он разделил работу сценариста вместе с бывшим писателем «Texas Monthly», Элом Райнертом, для фильма «Аполлон-13». Фильм, вольно основанный на книге «Потерянная луна», написанная в соавторстве с астронавтом Джимом Ловеллом и Джеффри Клугером, был снят режиссёром Роном Ховардом. Фильм был встречен критическим и кассовым успехами, а Бройлес и Райнхарт были номинированы на премию «Оскар» за лучший адаптированный сценарий.
После «Аполлона-13», Бройлес начал работать над «Изгоем», оригинальным сценарием о доставщике почты FedEx, который оказался на необитаемом острове. Выпущенный в 2000 году, фильм был создан Томом Хэнксом, снят Робертом Земекисом и с Томом Хэнксом в роли Чака Ноланда. «Аполлон-13» и «Изгой» обеспечили Бройлесу место в первом списке сценаристов Голливуда, и его работы также включают фильмы «Западня» (1999), «Планета обезьян» (2001), «Неверная» (2002), «Полярный экспресс» (2004) и «Морпехи» (2005). Бройлес продолжил писать сценарий к своему следующему фильму, «Потерянные тени». В настоящее время, он живёт и работает в Нью-Мексико.
Напишите отзыв о статье "Бройлес, Уильям (младший)"
Примечания
Ссылки
- Уильям Бройлес-младший (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allbusiness.com/services/motion-pictures/4846110-1.html Allbusiness.com]
- [www.wsu.edu/~hughesc/why_men_love_war.htm Article by Broyles on his experiences in Vietnam]
Отрывок, характеризующий Бройлес, Уильям (младший)
Помолчав несколько времени, Платон встал.– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
