Брокгауз, Фридрих Арнольд

Фридрих Арнольд Брокгауз
нем. Friedrich Arnold Brockhaus
немецкий издатель, основатель издательской фирмы «Брокгауз»
Место рождения:	Дортмунд, Германия

Фридрих Арнольд Брокга́уз (нем. Friedrich Arnold Brockhaus; 4 мая 1772, Дортмунд — 20 августа 1823, Лейпциг) — немецкий издатель, основатель издательской фирмы «Брокгауз» и издатель «Энциклопедии Брокгауз». Его энциклопедия послужила основой для российского словаря Брокгауза-Ефрона (82 тома) с 1890 по 1907 год.

Биография

Фридрих Арнольд Брокгауз родился 4 мая 1772 года в Дортмунде.

Посещал местную гимназию, затем изучал торговое дело в Дюссельдорфе, а в 1793 г. уехал в Лейпциг, где в продолжение двух лет весьма усердно занимался науками и изучением новейших языков. В Дортмунде он основал в 1795 оптовую торговлю английскими мануфактурными товарами, которую в 1802 перевел в Амстердам. Вследствие закрытия европейского материка для английских товаров в конце 1804 г., он принуждён был прекратить её. Питая особенную наклонность к книжной торговле, Б. основал 15 октября 1805 в Амстердаме предприятие по торговле и изданию немецких книг, звание хозяина которого принял на себя типограф И. Г. Ролоф, так как Б., в качестве иностранца, не мог быть членом книгопродавческой корпорации, и которое поэтому действовало сначала под фирмой «Rohloff u. Comp.», а с 1807 стало называться «Kunst- und Industrie Comptoir». Предпринятое Б. в 1806 г. и посвященное современной истории и литературе периодическое издание на голландском языке «De Ster» («Звезда») после обращения Батавской республики в королевство Голландию было запрещено уже по прошествии первой четверти года, а заменивший его «Amsterdamsch Avond-Journaal» подвергся той же участи в ещё более короткий срок. Вместе с тем, Б. основал ежемесячный журнал на немецком языке: «Individualitäten» Крамера (1806—1807), равно как французское беллетристическое издание, выходившее через три месяца: «Le Conservateur» (1807—1808), и издал многие сочинения из области точных наук, политики и изящной словесности. Но его книгопродавческое предприятие при неблагоприятных обстоятельствах того времени, особенно после соединения Голландии с Францией, не могло идти успешно, поэтому он решился оставить Амстердам и перенести своё предприятие в Германию. В 1811 он возобновил в Альтенбурге свою издательскую деятельность, сначала под фирмою «Kunst- und Industrie Comptoir von Amsterdam», которую 15 января 1814 г. заменил сохранившейся до сих пор фирмой «Ф. А. Брокгауз». Ещё в 1808, Б. купил издательское право на начатый в 1796 г. «Conversations Lexikon» и окончил первое его издание в 1809—1811, с присоединением двух дополнительных томов. Он понял всю важность этого предприятия и в 1812 г. приступил ко второму изданию его, с соответствовавшими духу того времени переменами, приняв на себя и его редакцию. Таким образом, Б. может считаться настоящим основателем «Conversations Lexikon’a». За несколько дней до битвы при Лейпциге и ещё в виду неприятеля, Б. приступил к изданию политической газеты под заглавием «Deutsche Blätter» (с 14 окт. 1813 до мая 1816), которая скоро приобрела значение и влияние. В 1817 году Б. переехал в Лейпциг. Кроме нескольких изданий «Conversations Lexikon» (с 3-го по 6-е), Б., в продолжение немногих лет, успел выпустить немало больших изданий, начатых им отчасти ещё в прежнее время. К числу этих изданий принадлежат: альманах «Urania» (с 1810), «Zeitgenossen» (с 1816); Окена «Isis» (с 1817); «Hermes oder kritisches Jahrbuch der Litteratur» (с 1819), редакцию которого с 1820 принял на себя сам Б.; затем, основанный им же «Litterarisches Conversations Blatt» (с 1820, как продолжение начатого Коцебу в 1818 «Litterarisches Wochenblatt»); равным образом, множество произведений по всем отраслям литературы, в том числе сочинения Раумера («Geschichte der Hohenstaufen»), A. Шопенгауэра, Фосса (переводы Шекспира) и других. С этой обширной издательской деятельностью соединялись частые поездки, весьма оживленная и не менее обширная личная переписка, составление записок и брошюр о перепечатках и свободе печати. Ожесточенную борьбу пришлось Б. вести с цензурой, которая в 1821 году приняла даже исключительную строгую меру относительно всех его изданий — повторительную цензуру (Recensur), прекратившуюся лишь после его смерти. Как эти цензурные придирки, так и подрыв его издательских предприятий, в особенности «Conversations Lexikon», перепечатками, отравляли ему жизнь и расстраивали его дотоле цветущее здоровье. Он умер 20 августа 1823 года.

Ср. Генр. Эдуарда Брокгауза «Friedrich-Arnold В. Sein Leben und Wirken nach Briefen und andern Aufzeichnungen geschildert» (3 т., Лейпциг, 1872—81).

По смерти Б. его дело продолжали под прежней фирмой два его старших сына, сначала, в 1823—29, вместе с опытным сотрудником Б. Карлом-Фердинандом Бохманом, а потом, с 1829 по 1849, они вели его вдвоем. Старший сын, Фридрих Б., родившийся 1800, заведовал типографским отделом и оказал ему немало услуг. В конце 1849 года он вышел из предприятия. Второй сын, Генрих Брокгауз, род. в 1804, изучал книгопродавческое дело в родительском доме и дополнил дальнейшее образование частыми и далекими путешествиями. В 1842—48 он был членом саксонской второй палаты в качестве представителя города Лейпцига и примыкал к либеральной партии. Его с лишком 50-летнему управлению фирма существенно обязана возвышением своего значения и дальнейшим развитием. Он оказал также немаловажные услуги немецкой книжной торговле. † в Лейпциге 15 нояб. 1874 г.

Под общим руководством Фридриха и Генриха Б. в 1823—1849 гг. фирма все более и более расширяла свои предприятия. К «Conversations Lexikon», который до 1848 года несколько раз перерабатывался (в 74. 8 и 9 изданиях) присоединились ещё три следующие издания: «Conversations Lexikon der neuesten Zeit und Litteratur» (4 тома, 1832—34), «Coonversations Lexikons der Gegenwart» (4 т., 1838—41) и «Die Gegenwart» (12 т., 1848—56). В 1844 начато было под руководством И. Г. Гека издание: «Bilder-Atlas zum Conversations Lexikon», оконченное в 1849 и потребовавшее устройства художественного заведения с рисовальщиками и граверами на стали и особой мастерской для печатания рисунков. Из других периодических изданий фирмы следует отметить: «Blätter für Litterarische Unterhaltung» (с 1826 года, прежде носившее название «Litterarisches Conversationsblatt»); «Historisches Taschenbuch» Ф. Раумера (с 1830 по 1880 г., в течение 50 лет); продолжение купленных в 1831 г. двух изданий Гледича «Allgemeine Encyklopädie der Wissenschaften und Künste» Эрша и Грубера (1818—1882 г., 155 т.) и «Allgemeines Bücher Lexikon» Гейнзиуса (1812—1882, 16 т.); начатое в 1837 г. издание «Leipziger Allgemeine Zeitung», с 1843 получившей название «Deutsche Allgemeine Zeitung»; «Der Neue Pitaval», изд. Гитцига и Геринга (с 1842 по 1882, 53 т.). В 1837 основана была книжная торговля произведениями немецкой и иностранной литературы в Лейпциге и Париже, под фирмой «Брокгауз и Авенариус»; парижское предприятие, которое велось Э. Авенариусом, было в 1844 продано, а лейпцигское соединено в 1850 с главной фирмой.

После того, как 1 января 1850 г. все предприятие сделалось собственностью Генриха Б., различные стороны дела не переставали расширяться. Технические отрасли его все более совершенствовались; в 1855 году основаны были литография и заведение для печатания на камне и соединены с существовавшими уже заведениями для печатания на стали и на меди под общим названием: «F. A. Brokhaus Geographisch-artistische Anstalt», а в 1857 к ним присоединено ксилографическое заведение. Особенно деятельно фирма заботилась о поддержании и организации новых связей с заграницей, и эта отрасль предприятия под названием: «F. A. Brockhaus Sortiment und Antiquarium» с 1856 году сделалась средоточием международных литературных сношений. 1 декабря 1863 г. основано было филиальное отделение в Вене и 1 декабря 1871 такое же в Берлине. Летом 1856 фирма праздновала 50-летний и осенью 1880 г. 75-летний юбилей своего существования, а 4 мая 1872 г. 100-летний юбилей дня рождения своего основателя и вместе с тем 50-летний юбилей деятельности Генриха Б. По поводу последнего празднества напечатана была памятная книжка: «Die Firma G. A. Brockhaus in Leipzig. Zum 100-jährigen Geburtstage von Friedrich-Arnold». К наиболее значительным предприятиям фирмы за этот период времени принадлежат: три издания «Conversations-Lexikon» (десятое, одиннадцатое и двенадцатое), «Unterhaltungen am h äuslichen Herd», изд. К. Гуцковым (1852—64); «Deutsches Museum», изд. А. Пруцом (1853—66), «Kleineres Brockhausches Conversations-Lexikon für das Handgebrauch» (1-е изд., 4 т., 1854—56; 2-е издание 1861—64); третье издание «Staats-Lexikon» Роттека и Велькера (14 т., 1856—66); «Unsere Zeit» (с 1857), сначала выходившее под названием «Jahrbuch des Conversations-Lexikon» и в виде дополнения к этому лексикону, а впоследствии, под названием «Deutsche Revue der Gegenwart» и под редакцией Готтшалля, как самостоятельное издание; «Illustriertes Haus— und Familien-Lexikon» (7 т., 1860—66); «Schiller-Galerie» (1859) и «Goethe-Galerie» (1863) Пехта и Рамберга; «Lessing-Galerie» Пехта (1869); «Shakspeare-Galerie» Пехта, Гофмана, Макарта и др. (1876); «Библиотека немецкой национальной литературы», в пяти выпусках, от средних веков до новейшего времени (1864, 92 т. до 1882); «Библиотека иностранных авторов на языках подлинников: испанском, итальянском, польском и т. д.» (1860 до 1882, 180 т.); новый перевод шекспировских драм Боденштедта, Гильдемейстера, Гервега и др. (9 т., 1867—71); «Deutsches Sprichwörter-Lexikon» Вандера (5 т., 1867—80); «Bibel-Lexikon» Шенкеля (5 т., 1869—75); третье издание «Illustrierte Bibel» Бендеманна, Шнора фон Карольсфельда и др. (1874—75); «Internationale wissenschaftliche Bibliothek» с 1873 до 1882, 64 т.); второе переделанное издание «Bilder-Atlas» (8 т. таблиц и 2 т. текста, 1869—75). Кроме того, фирма издала по всем отраслям литературы сочинения Бунзена, Каррьера, И. Г. Фихте, Куно Фишера, Готтшалля, Грегоровиуса, Гуцкова, Лассаля, Пруца, Ф. и К. Раумеров, Ренана, Реймонта, Ренне, Шлагинтвейта, А. Шопенгауэра, Шварца, Л. фон Штейна, Тика, Тишендорфа, Фарнгагена фон Энзе, К. Фогта и др. В каталоге изданий фирмы до конца 1882 значится 3500 сочинений.

Ср. «Vollständiges Verzeichnis der von der Firma F. A. Brockhaus in Leipzig seit ihrer Gründung bis 1872 verlegten Werke» (Лейпциг, 1872—75).

По смерти Генриха Б. (15 ноября 1874), дело перешло в собственность двух его сыновей, которые ещё задолго до того сделались участниками фирмы и теперь продолжали вести его в прежних размерах и в том же духе. Старший, Генрих-Эдуард Б., родился в 1829 г., посещал университеты Лейпцигский, Гейдельбергский и Берлинский, в 1850 получил степень доктора философии и затем посвятил себя книжной торговле; в 1871—78 он был членом германского рейхстага и принадлежал там к национал-либеральной партии. Он написал упомянутую выше биографию своего деда, Фридриха-Арнольда Б. — Младший сын, Генрих-Рудольф Б., род. в 1838 г., изучал дело книжной торговли и типографское искусство в заведениях своего отца, а также в Вене, Лондоне и Париже. 1 янв. 1881 г. вступил в предприятие, на правах участника фирмы, и старший сын Генриха-Эдуарда Б., Альберт-Эдуард Б., род. в 1855 года. Из издательских предприятий фирмы с 1874 г. заслуживают упоминания: «Brockhaus' Kleines Conversations-Lexicon» (3 изд., с картами и рисунками, 2 т., 1879—80); «Brockhaus' Conversations-Lexicon» (13 изд., с рисунками и картами, 16 т., 1882—87); «Der Neue Plutarch», изд. Р. Готтшалля (тт. 1—9, 1874—82); пятое и шестое продолжения основанного Ф. Раумером «Historisches Taschenbuch», из которых первое было издано Г. В. Рилем (10 т., 1871—80), а второе В. Мауренбрехером (1881); описания путешествий и исследований Бекера, Ф. Боденштедта, Камерона, А. фон Кремера, барона Норденшильда, Рольфса, Шлимана, Швейнфурта, Стэнли, Вамбери; Мартинса «Illustrierte Naturgeschichte der Tiere» (2 т., в 4-х отделен., 1880); Перрота и Хипица «Geschichte der Kunst im Alterthum» (немецк. изд., 1882) и т. д.

Третьим сыном был Герман Брокгауз (1806—1877), немецкий востоковед, специалист по санскриту и персидскому языку.

См. также

• Ефрон, Илья Абрамович

Литература

• Брокгауз, Фридрих Арнольд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.1911encyclopedia.org/Friedrich_Arnold_Brockhaus Ст. «Friedrich Arnold Brockhaus» в энциклопедии Британника, 11-е изд.].
• [mdz1.bib-bvb.de/~db/bsb00001308/images/index.html?id=00001308&seite=4 Leipziger Kunstblatt für gebildete Kunstfreunde, insbesondere für Theater und Musik, Leipzig, Bd. 1, 1817/18].

Отрывок, характеризующий Брокгауз, Фридрих Арнольд

– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.