Брокманн, Тео (старший)

Тео Брокманн
Общая информация
Полное имя	Теодорюс Йоханнес Франсискюс Брокманн
Родился
Гражданство	Нидерланды
Рост	176 см
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Молодёжные клубы
	Стедс Ворвартс
Клубная карьера*
1912—1925	Аякс	184 (110)
Национальная сборная**
1919	Нидерланды	1 (1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Теодо́рюс Йоха́ннес Франси́скюс Бро́кманн (нидерл. Theodorus Johannes Franciscus Brokmann; 19 сентября 1893, Амстердам — 28 августа 1956, там же), более известный как Те́о Бро́кманн (нидерл. Theo Brokmann) — нидерландский футболист, нападающий, выступал за амстердамский «Аякс». В период с 1912 по 1925 год провёл за команду 175 игр и забил 78 голов. В составе национальной сборной Нидерландов в 1919 году провёл один матч.

Биография

Клубная карьера

Тео Брокманн начал свою футбольную карьеру в любительском клубе «Стедс Ворвартс». В 1912 году в возрасте 20 лет, Тео попал в амстердамский «Аякс». Его дебют состоялся лишь год спустя, 19 октября 1913 года в мачте против клуба ДФК, в котором «Аякс» победил со счетом 6:1.

За 11 сезонов Тео провёл 175 матчей и забил 78 мячей, Брокманн дважды становился чемпионом Нидерландов в 1918 и 1919 году, а в 1917 году Тео стал обладателем Кубка Нидерландов.

Свой последний матч Тео провёл 22 февраля 1925 против ДФК, в том же году Брокманн завершил свою футбольную карьеру. Через пять лет Тео вернулся в «Аякс» и работал в качестве водителя клубного автобуса, а позднее с 1930 по 1950 год работал комиссаром клуба.

Сын Брокманна, получивший имя отца, так же был футболистом «Аякса».

Умер Тео Брокманн в 1956 году в Амстердаме, после непродолжительной болезни.

Карьера в сборной

В национальной сборной Нидерландов Тео дебютировал 9 июня 1919 года в товарищеском матче против Швеции. В том матче за сборную дебютировали ещё двое игроков «Аякса», Вим Гюпферт и Хенк Хордейк. В своём дебютном матче, как и Гюпферт, Тео отметился одним забитым мячом, а его команда одержала победу со счётом 3:1. За сборную Тео провёл всего один матч.

Достижения

• Обладатель Кубка Нидерландов: 1917
• Чемпион Нидерландов: 1918, 1919

Статистика выступлений

Клубная карьера

Клуб	Сезон	Лига		Раунд плей-офф		Кубок		Итого		Товарищеские матчи		Всего
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Аякс	1913/14	17	4	2	0	1	0	20	4	5	1	25	5
	1914/15	6	6	0	0	0	0	6	6	4	6	10	12
	1915/16	12	19	4	3	0	0	16	22	5	3	21	25
	1916/17	14	20	3	4	5	7	22	31	17	15	39	46
	1917/18	22	13	8	7	0	0	30	20	12	10	42	30
	1918/19	15	8	8	1	-	-	23	9	5	2	28	11
	1919/20	22	3	0	0	0	0	22	3	7	3	29	6
	1920/21	17	9	6	3	0	0	23	12	2	1	25	13
	1921/22	22	6	0	0	-	-	22	6	2	1	24	7
	1922/23	12	7	0	0	-	-	12	7	4	2	16	9
	1923/24	16	8	0	0	-	-	16	8	3	1	19	9
	1924/25	9	7	0	0	0	0	9	7	2	0	11	7
	1925/26	-	-	-	-	-	-	0	0	1	1	1	1
Всего за карьеру		184	110	31	18	6	7	221	135	69	46	290	181

Источник:

• [www.afc-ajax.info/nl/voetballer/Theo-Brokmann-Sr Theo Brokmann Sr.] (нид.). Afc-ajax.info. Проверено 16 сентября 2016.

Ссылки

• [leden.ajax.nl/web/show/id=69079 Профиль на сайте «Leden.ajax.nl»]  (нид.)
• [www.voetbalstats.nl/nedxi/sp71.html Статистика на сайте «Voetbalstats.nl»]

Отрывок, характеризующий Брокманн, Тео (старший)

Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.