Брольи, Виктор Франсуа де

Виктор-Франсуа, 2-й герцог де Брольи
фр. Victor-François, duc de Broglie
Дата рождения	19 октября 1718(1718-10-19)
Место рождения	Париж
Дата смерти	30 марта 1804(1804-03-30) (85 лет)
Место смерти	Мюнстер
Принадлежность	Королевство Франция Российская империя
Годы службы	1734—1799
Звание	маршал Франции, генерал-фельдмаршал Российской империи
Сражения/войны	Война за польское наследство: Битва при Сан-Пьере Битва при Гвасталле Война за австрийское наследство: Осада Праги Битва при Сехее Битва при Рокуре Битва при Лауфельде Осада Маастрихта Семилетняя война: Сражение при Хастенбеке Битва при Росбахе Бой у Лутерберга Битва у Бергена Сражение у Миндена Осада Касселя Битва при Грюнберге Сражение при Фелинггаузене Война первой коалиции
Награды и премии
Связи	отец Франсуа-Мари де Брольи

Викто́р-Франсуа́, 2-й герцог де Брольи́ (фр. Victor-François, duc de Broglie; 19 октября 1718, Париж — 30 марта 1804, Мюнстер) — маршал Франции (1759 год), российский генерал-фельдмаршал (1797 год).

Биография

Виктор Франсуа де Брольи родился в семье маршала Франсуа-Мари де Бройли.

Начал своё военное поприще в 1734 году в битвах при Парме и Гвасталле.

В 1741 году отличился при внезапном нападении на Прагу.

Потом сражался во Фландрии и в 1748 году был назначен генерал-интендантом.

Женился на последней из Кроза.

В Семилетнюю войну сражался в 1757 году под начальством Луи д’Эстре при Гастенбеке и под начальством принца Субиза при Росбахе, а 13 апреля 1759 года, в качестве главнокомандующего, при Бергене. В награду за одержанную здесь победу он был возведён императором в достоинство князя Священной Римской империи. 9 июля 1759 года взял приступом Мюнден. В октябре того же 1759 года стал маршалом Франции.

В 1761 году вместе с принцем Субизом потерпел поражение в сражении при Фелинггаузене, ответственность за которое они стали сваливать друг на друга. Несогласия, происходившие между ним и Субизом, которому покровительствовала Помпадур, стали причиной его отозвания и удаления от двора.

В 1789 году Людовик XVI назначил его военным министром. Он начальствовал войсками, которые должны были обуздывать Париж. Когда же их отказ в повиновении разрушил все его планы, то он эмигрировал за границу.

В кампанию 1792 года Брольи командовал отрядом эмигрантов и в 1794 году сформировал отряд, с которым поступил в английскую службу. Когда отряд был распущен, он в 1796 году поступил на службу России. 26 октября 1797 года переименован Императором Павлом I в Генерал-Фельдмаршалы Российской армии. В 1799 году по прошению уволен от службы. Совершенно оставил общественную деятельность и умер в Мюнстере.

См. также

• Брольи

Литература

• Брольо, де, Виктор-Франсуа // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• Брольи, пьемонтская семья // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Бантыш-Каменский, Д. Н. 37-й Генералъ-Фельдмаршалъ дюкъ БРОЛЬО. // [militera.lib.ru/bio/bantysh-kamensky/40.html Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. В 4-х частях. Репринтное воспроизведение издания 1840 года]. — М.: Культура, 1991.
• [syw-cwg.narod.ru/bgr_brgl.html Биография маршала Франции, герцога де Брольи (1718—1804)]

Отрывок, характеризующий Брольи, Виктор Франсуа де

Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.