Бронедрезина

Не следует путать с Моторным броневым вагоном.

Бронева́я дрези́на (бронедрези́на, БД), бронелету́чка — железнодорожная боевая машина, бронированная железнодорожная моторизованная дрезина (мотодрезина или автодрезина).

Предназначается для осуществления разведки и охранения вдоль железнодорожного пути, а в некоторых случаях — и для выполнения самостоятельных боевых задач.

Состав

Экипаж броневой дрезины, как правило, составляли 3−5 человек. Вооружение — пулемётное либо пулемётно-пушечное, установленное в броневых листах корпуса и/или в одной либо, реже, нескольких башнях; помимо этого, машины оснащались средствами связи, пожаротушения и жизнеобеспечения.

Классификация

В вооружённых силах различных государств имелись различные классификации бронедрезин.

В России, зависимости от состава вооружения, броневые дрезины классифицировались, как лёгкие и тяжёлые.

История

Броневые дрезины широко применялись многими странами на железных дорогах в первой половине XX века, впоследствии полностью выйдя из употребления.

В России ещё до Первой мировой войны возникла идея приспособить броневой автомобиль для движения по рельсам в качестве броневой дрезины. Так, для защиты от бандитов (хунхузов), по заказу Амурской железной дороги, в российском отделении немецкой фирмы «Benz» в период 1911−1912 годов была разработана и построена бронедрезина, представлявшая собой пулемётный броневой автомобиль с возможностью использования его в качестве броневой дрезины. В литературе эта бронедрезина упоминается, как «Блиндированный автобус „Бенц“», «Бронированный автобус Бенц» или бронедрезина «Benz-Gaggenau». Отличительной особенностью данного броневого автомобиля-дрезины являлось широкое применение рационального размещения под большими углами наклона броневых листов.

С началом Первой мировой войны идея применения бронедрезин в русской армии получила новый импульс. Моторные бронедрезины стали создаваться непосредственно в армии силами железнодорожных войск:

«…Значительный вес поезда ставит его во всецелую зависимость от состояния рельсового пути в тылу поезда, и в то же время бронепоезд представляет собою удобную цель для неприятельского орудийного огня… … Указанные выше недостатки бронепоезда, необходимо связанные с самой сущностью его, не могут быть устранены и были побудительной причиной к созданию нового типа легкой и подвижной механической единицы — моторной бронированной пулемётной дрезины типа 12-го железнодорожного батальона, проект таковой дрезины вместе с пояснительной запиской и проектом инструкции при сем представляется…». — Выдержка из письма, отправленного в ноябре 1915 года на имя руководства военно-дорожного отдела Управления военных сообщений командиром 12-го железнодорожного батальона полковником Фуриным.

В СССР

Впоследствии бронедрезины получили широкое распространение, и вооружённые ими подразделения организационно входили в состав дивизионов бронепоездов броневых сил Красной Армии (РККА) Советской России и СССР.

В межвоенный период, в связи с увеличившимися возможностями оборонной промышленности, в СССР начались работы по проектированию и изготовлению современных броневых дрезин для автобронетанковых войск РККА.

В опытно-конструкторском и испытательном бюро Диренкова, в августе 1931 года, началась разработка и изготовление броневой дрезины модель Д-37.

В 1933 году Совет Труда и Обороны принял постановление, в котором был утверждён такой тип железнодорожных боевых машин, как разведывательные дрезины:

I. Утвердить на вторую пятилетку следующую систему бронетанкового вооружения РККА: 1. Основные танки — 5 типов: … <…> 4. Железнодорожные боевые машины — 2 типа: а) мотоброневагон, б) разведывательная дрезина — бронеавтомобиль (стандартный с бронемашиной). 5. Тракторы — 3 типа: … <…> — Постановление Совета Труда и Обороны «О системе танкового вооружения РККА» № 71сс/о от 13 августа 1933 года

В 1934 году в СССР оборонным производством были разработаны и приняты на вооружение три типа броневых дрезин:

• броневая дрезина тяжёлая (БДТ),
• дрезина-транспортер (ДТР),
• дрезина штабная (ДШ).

В составе механизированных (автобронетанковых) войск Красной Армии, помимо вышеперечисленных, имелись разведывательные броневые дрезины, которые представляли собой доработанные броневые автомобили (стандартный с бронемашиной) но на железнодорожном ходу, следующих моделей:

• БАД-1 (одна единица);
• БАД-2;
• ФАИ (9 единиц);
• БА-20 (61 единица) и БА-20М (74 единицы), скорость по железной дороге составляла 80 км/ч, а запас хода — 430—540 км. Масса БА-20 в Ж/Д варианте возросла до 2,78 тонн;
• БА-64, БА-3, БА-6, БА-10 (20 единиц).

К осени 1940 года, автобронетанковые войска РККА, согласно приказу НКО СССР № 0283 от 24 октября 1940 года, в результате всех организационно-штатных преобразований в вооружённых силах СССР (ВС СССР), имели в своём составе отдельный батальон броневых дрезин и отдельный дивизион броневых поездов.

На вооружении автобронетанковых войск РККА состояли следующие типы бронедрезин:

• броневая тяжёлая дрезина, модель БТД, с башней Т-26 (5 единиц);
• броневая дрезина-транспортёр, модель ДТР;
• броневая дрезина, модель Д-37;
• броневая дрезина, модель БД-39;
• броневая дрезина, модель БД-41 (лёгкая);
• броневая дрезина, модель Ленинградская броневая дрезина.

В послевоенный период в железнодорожных войсках ВС СССР на вооружении, для использования в качестве броневых дрезин, состояли бронетранспортёры БТР-40жд и БТР-152жд, оборудованные специальными приспособлениями для движения по железнодорожному пути. Специальное приспособление предстояло из себя комплект стальных колёс (катков) с внутренними ребордами, которые крепились на броневой корпус к откидывавшимся рычагам с пружинными амортизаторами. Движение разведывательных броневых дрезин БТР по рельсам обеспечивалось основными колёсами, а боковая устойчивость — ребордами катков. Время, для перевода, на движение по рельсам или обратно, составляло 3−5 минут, в зависимости от выучки экипажа железнодорожной боевой машины.

В Российской Федерации

В железнодорожных войсках ВС РФ на вооружении, для использования в качестве броневых дрезин, также состоят бронетранспортёры БТР-40жд, БТР-152жд, а также специальный броневой автомобиль марки «Урал», оборудованные специальными приспособлениями для движения по железнодорожному пути.

В других странах

Незадолго до падения апартеида в ЮАР для нужд полиции была создана современная броневая дрезина, представляющая собой железнодорожный аналог бронемашин с повышенной миноустойчивостью.

См. также

• Бенц (бронедрезина)
• Д-4 (танк)

Литература

• Журнал «За рулём» — сентябрь 1940 года, майор В. Сиротин «По земле и по рельсам»;
• Бронедрезина // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• А — Бюро военных комиссаров / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — 637 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 1).</span>
• Бронедрезина // Советский энциклопедический словарь / гл. ред. Прохоров А. М.. — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1984. — С. 170. — 1600 с. — 1 000 000 экз.

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/71242 Бронедрезина в БСЭ.]
• [www.wio.ru/rr/ww2bdrr.htm Бронедрезины и мотоброневагоны СССР.]

Отрывок, характеризующий Бронедрезина

– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
– Ах это ужасно, ужасно! – сказал Пьер. – Я не понимаю только – как можно жить с такими мыслями. На меня находили такие же минуты, это недавно было, в Москве и дорогой, но тогда я опускаюсь до такой степени, что я не живу, всё мне гадко… главное, я сам. Тогда я не ем, не умываюсь… ну, как же вы?…
– Отчего же не умываться, это не чисто, – сказал князь Андрей; – напротив, надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть надо как нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.
– Но что же вас побуждает жить с такими мыслями? Будешь сидеть не двигаясь, ничего не предпринимая…
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.