Броневой бруствер

Бронево́й бруствер — толстая металлическая стенка для прикрытия орудий (преимущественно береговых), заменяющая земляной вал. Состоит из отдельных сегментов, скреплённых между собой болтами, клиньями и т. п. На соответствующей высоте прорезалась амбразура, а горизонтальная ось вращения орудия переносилась к дульной части, благодаря чему сохранялся довольно большой радиус обстрела. Сегменты представляли собой выпуклые к неприятелю плиты, снабженные поперечными кронштейнами-упорами, служившими также как бы траверсами для орудий.

Появились бруствера в Англии, в 60-х годах XIX столетия, а оттуда перешли и в другие страны, в том числе и в Россию. В скором времени, однако, англичане убедились в непрактичности подобных брустверов (стиснение обстрела, слабое сопротивление мест сопряжений сегментов прямому удару) и пробовали усиливать ими бруствера из каменной кладки, высотой в 1 метр, увеличивая высоту бруствера батареи до высоты траверса, чем достигалась маскировка. Но и тут, стиснение горизонтального обстрела, трудность придать металлическому «полустанку» достаточную устойчивость и прочность вынудили отказаться от подобной конструкции и обратиться при открытых установках за бетонным бруствером к так называемым орудийным «ширмам» и «щитам», служащим защитой лишь против осколков и мелкокалиберных снарядов.

См. также

• Бруствер

Литература

• Броневой бруствер // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
• Бруствер, на броненосцах // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Броневой бруствер

– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.