Броненосцы типа «Габсбург»
Броненосцы типа «Габсбург» (нем. Habsburg-Klasse, венг. Habsburg-osztály) — серия эскадренных броненосцев Австро-Венгрии конца 1890-х — начала 1900-х годов. Первая серия мореходных броненосцев Австро-Венгрии, заложенная с 1870-х годов, корабли этого типа из-за ограничений, наложенных бюджетом и возможностями судоверфей, являлись самыми маленькими эскадренными броненосцами в мире. По своему водоизмещению броненосцы типа «Габсбург» находились на уровне или даже уступали броненосным крейсерам других стран, будучи схожи с ними также в высокой для своего класса скорости.
Всего в 1899—1904 годах было построено три броненосца типа «Габсбург». В 1910—1912 годах «Габсбург» и «Арпад» прошли переоборудование, в ходе которого с них была снята одна из палуб надстройки. В годы Первой мировой войны броненосцы типа «Габсбург» составляли 4-й дивизион 1-й эскадры флота, но, как и другие крупные корабли австро-венгерского флота, за исключением обстрела итальянского побережья в 1915 году, во вторую половину войны активного участия в боевых действиях не принимали. В 1917—1918 годах два из броненосцев были переклассифицированы как учебные корабли, а третий — как плавучая казарма. С капитуляцией Австро-Венгрии и окончанием войны все три броненосца были переданы в 1920 году переданы Великобритании и пущены на слом в Италии в 1921 году. Развитием «Габсбургов» стали броненосцы типа «Эрцгерцог Карл».
Содержание
История
Возрождение австро-венгерского флота на рубеже XIX—XX столетия началось с закладки трех первых австрийских эскадренных броненосцев типа «Габсбург». Усиление итальянского и русского флота в конце девятнадцатого века заставило австрийцев обратить внимание на бедственное положение своего флота и принять меры по его усилению. В 1893—1896 флот пополнили три броненосца береговой обороны типа «Монарх», но эти маленькие тихоходные корабли явно не подходили для боя с крупными итальянскими броненосцами.
В 1899 году, главный инженер флота Зигфрид Поппер разработал проект очень маленького но вполне полноценно вооруженного и защищенного эскадренного броненосца. Особые условия адриатического театра, с его сравнительно небольшими расстояниями между берегами позволяли пожертвовать автономностью и дальностью хода в пользу скорости и боевых характеристик. Поппер предполагал, что его броненосцы смогут, несмотря на свои маленькие размеры, успешно противостоять более крупным итальянским кораблям вроде «Ре Умберто», а высокая скорость позволит им избегать невыгодного боя с превосходящими силами противника. Австрийский рейхстаг поддержал проект, и в 1899 году два первых корабля серии были заложены на государственной верфи в Триесте.
Конструкция
Броненосцы типа «Габсбург» были очень небольшими по меркам времени кораблями, водоизмещением всего около 8300 тонн. Большинство современников относили их к броненосцам 2-го класса или даже к броненосным крейсерам. Стремление Поппера разместить в ограниченном водоизмещении максимально мощное вооружение привело к формированию характерного силуэта кораблей с двухъярусными казематами по бортам.
Вооружение
Основное вооружение кораблей составляли три 240-миллиметровых 40-калиберных орудия германского производства, аналогичные применямым на германских кораблях класса «Кайзер Фридрих III» и «Виттельсбах». Два орудия размещались в носовой, и одно — в кормовой орудийной башне.
Хотя эти пушки существенно уступали крупнокалиберным орудиям «нормальных» броненосцев по пробивной силе и весу снаряда, тем не менее, в своем классе это были весьма удачные орудия. Их скорострельность составляла до 2,5 выстрелов в минуту, и они могли послать 229-килограммовый бронебойный снаряд с начальной скоростью до 700 метров в секунду на дистанцию до 15000 метров. На расстоянии в 10000 метров бронебойный снаряд пробивал 180-миллиметровую гарвеированную бронеплиту. С учетом слабой защищенности новых итальянских броненосцев, выбор подобной артиллерии в качестве главного калибра был вполне оправдан соображениями экономии веса и повышенной скорострельности.
Основную ставку Поппер делал на скорострельную артиллерию. Броненосцы типа «Габсбург» несли мощную батарею из двенадцати 150-миллиметровых 40-калиберных орудий Круппа. Орудия располагались побортно в необычных двухъярусных казематах: на каждый борт стреляло по шесть орудий, кроме того концевые орудия могли вести погонный и ретирадный огонь. Скорострельность орудий составляла 4-5 выстрелов в минуту на дальность до 15000 метров.
Противоминное вооружение корабля было очень мощным и хорошо продуманным. Десять 66-миллиметровых 45-калиберных орудий фирмы «Шкода» были установлены на крыше надстройки. Их дополняли восемь 47-миллиметровых орудий на низких марсах боевых мачт. Подводное вооружение состояло из двух 450-мм торпедных аппаратов, расположенных под водой.
Броневая защита
Броневая защита кораблей была выполнена из крупповской хромоникелевой брони. Основной броневой пояс, прикрывавший цитадель, достигал 220 миллиметров толщиной, сужаясь у основания барбетов до 180 миллиметров. Оконечности прикрывала тонкая 50-миллиметровая броня. Главный пояс имел высоту 2,3 метра, из которых 1,3 находились под водой.
Над главным поясом располагался верхний, толщиной в 100 миллиметров, и прикрывающий центр корпуса между барбетами. Артиллерия главного калибра защищалась 210-мм броней, барбеты имели толщину 183 мм. Скорострельные орудия в казематах защищались с лицевой стороны 137-миллиметровыми плитами, с боков и сзади их защищало только 88-миллиметровое бронирование.
Горизонтальная защита формировалась 40-миллиметровой броневой палубой. В целом, для столь небольших кораблей, броневая защита являлась чрезвычайно мощной и хорошо продуманной.
Силовая установка
Двухвинтовые корабли приводились в действие паровыми машинами общей мощностью в 15000 л.с. На испытаниях, корабли не смогли развить проектную 20-узловую скорость, но в повседневной службе достаточно легко развивали 19,6-19,85 узлов, что было выше скорости большинства броненосцев того времени. Запас хода была ограничен требованиями плавания в Адриатике.
Представители
- SMS Arpad (1901), Modell.jpg
Модель броненосца «Арпад»
| Название | Верфь | Закладка | Спуск на воду | Вступление в строй | Судьба |
|---|---|---|---|---|---|
| «Габсбург» Habsburg |
STT | 13 марта 1899 | 9 сентября 1900 | 31 декабря 1902 | продан на слом в 1921 |
| «Арпад» Árpád |
STT | 10 июня 1899 | 11 сентября 1901 | 15 июня 1903 | продан на слом в 1921 |
| «Бабенберг» Babenberg |
STT | 19 января 1901 | 4 октября 1902 | 15 апреля 1904 | продан на слом в 1921 |
Оценка проекта
Следует признать, что для столь небольшого водоизмещения, австрийцам удалось создать отлично сбалансированные корабли. Тщательно изучив состав флота основного противника - Италии, и особенности адриатического театра действий, австрийцы построили небольшие, но полностью отвечающие их требованиям броненосцы-крейсеры.
Несмотря на свои малые размеры, броненосцы типа "Габсбург" вполне могли сражаться на равных с существующими на тот момент гораздо более крупными итальянскими кораблями типа «Ре Умберто» и «Аммиральо ди Сан-Бон» и превосходили итальянские броненосные крейсера типа «Джузеппе Гарибальди». Мощное крупповское бронирование австрийцев надежно защищало их жизненно важные части от 254-305-миллиметровых снарядов итальянских кораблей, в то время как сильная батарея скорострельных орудий и облегченные но более скорострельные орудия главного калибра "Габсбургов" могли эффективно поражать сравнительно слабо защищенные и имевшие как правило недостаточную площадь бронирования итальянские корабли на значительной дистанции. Высокая скорость позволяла австрийцам диктовать дистанцию боя и уходить от невыгодного для себя столкновения.
В целом, для специфических условий войны в Адриатическом Море, австрийцам удалось построить весьма эффективные корабли, и ввести их в строй достаточно быстро - заложенные в 1899, все три броненосца вступили в строй в 1902-1904, опередив заложенные раньше итальянские быстроходные броненосцы типа «Реджина Маргерита».
Напишите отзыв о статье "Броненосцы типа «Габсбург»"
Литература
- С. А. Балакин. ВМС Италии и Австро-Венгрии 1914—1918 гг. — Москва: Моделист-конструктор, 1997. — 32 с. — (Морская коллекция № 4 (16) / 1997). — 6000 экз.
- All the World's Fighting Ships 1860—1905 / R. Gardiner. — London: Conway Maritime Press, 1979. — 448 p. — ISBN 0-85177-133-5.
| ||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Броненосцы типа «Габсбург»
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…
Князь Андрей, думавший, что ему было все равно, возьмут ли или не возьмут Москву так, как взяли Смоленск, внезапно остановился в своей речи от неожиданной судороги, схватившей его за горло. Он прошелся несколько раз молча, но тлаза его лихорадочно блестели, и губа дрожала, когда он опять стал говорить:
– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.
25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
