Броненосцы типа «Дантон»

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px; font-size: 120%; background: #A1CCE7; text-align: center;">Броненосцы типа «Дантон»</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:4px 10px; background: #E7F2F8; text-align: center; font-weight:normal;">Classe Danton</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; ">
</th></tr><tr><th colspan="2" style="text-align:center; ">
</th></tr> <tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Проект</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Страна</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Предшествующий тип</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> Броненосцы типа «Демократи» </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8; border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">В строю</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px; border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> сняты с вооружения </td></tr>

<tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Основные характеристики</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Водоизмещение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 18 318 т нормальное
19 763 т полное </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Длина</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 146,6 м максимальная </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Ширина</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 25,8 м </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Осадка</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 9,2 м </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Бронирование</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> пояс: 150—270 мм
палуба: 45+48 мм
башни ГК: 300 мм
барбеты ГК: 280 мм
башни СК: 220 мм
командирская рубка: 300 мм </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Двигатели</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 26 котлов типа Бельвилля
4 турбины Парсонса </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Мощность</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 22 500 л. с. </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Движитель</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 4 винта </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Скорость хода</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 19,5 узлов полная
10 узлов крейсерская </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Дальность плавания</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 3370 миль на 10 узлах
1750 миль на 18 узлах </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Экипаж</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 681 человек </td></tr> <tr><th colspan="2" style="text-align:center; padding:6px 10px;background: #D0E5F3;">Вооружение</th></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Артиллерия</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2 × 2 — 305-мм/45 Mle.1906
6 × 2 — 240-мм/50 Mle.1902
16 × 1 — 75-мм/65 Mle.1906
10 × 1 — 47-мм Mle.1902 </td></tr><tr><th style="padding:6px 10px;font-weight:normal; background: #E7F2F8;border-bottom: 1px solid #D9EAF4;">Минно-торпедное вооружение</th><td class="" style="padding:6px 2px 6px 8px;border-bottom: 1px solid #E7F2F8;"> 2 × 450-мм подводных ТА </td></tr>

Броненосцы типа «Дантон» (фр. Classe Danton) — серия французских эскадренных броненосцев периода 1900-х годов. Явились последней серией французских эскадренных броненосцев и последними в мире кораблями этого класса. Конструктивно представляли собой значительный шаг по сравнению с предшествовавшими броненосцами типа «Демократи» и считались представителями «полудредноутных» броненосцев, с приближенным к главному средним калибром. Помимо этого, представители серии стали единственными в мире броненосцами с паротурбинной силовой установкой.

Всего в 19061913 годах было построено шесть кораблей типа «Дантон». Выбор французского флота в пользу строительства ещё одной серии броненосцев объяснялся экономией средств и меньшей на тот момент рискованностью подобного решения, однако успех линкоров дредноутного типа и переход других стран к их строительству сделал броненосцы типа «Дантон» устаревшими ещё до вступления в строй. Корабли этой серии являлись одними из мощнейших эскадренных броненосцев в мире, по мощности артиллерийского вооружения сравнимыми с ранними дредноутами, хотя проблематичность контроля стрельбы смешанной артиллерии крупного калибра в значительной мере сводила на нет это достоинство.





История

Шесть эскадренных броненосцев серии «Дантон» были заказаны по программе военно-морского строительства 1905 года, как ответ на усиление германского флота. В основе проекта изначально лежал улучшенный предыдущий тип эскадренных броненосцев; однако, прошедшая русско-японская война заставила пересмотреть проект. Проанализировав исход Цусимского Сражения, французские адмиралы сочли, что японцы выиграли за счет превосходства в скорости, лучшей боевой подготовки и поражающего эффекта многочисленных снарядов среднего калибра, разрушающих небронированные борта и надстройки русских кораблей. Из этого, французы сделали вывод о доминирующей роли огневой производительности (то есть числа выпущенных снарядов) в морских сражениях.

В связи с этим, базовый проект был переработан под новые требования. Так как русско-японская война ясно продемонстрировала значительное увеличение дальности морского боя, французы сочли прежние 194-мм орудия «промежуточного» калибра неэффективными, и решили вооружить новые корабли гораздо более мощными 240-мм пушками; достаточно мощными, чтобы даже на большой дистанции пробивать по крайней мере тонкую броню, и в то же время более скорострельными, чем тяжёлые 305-мм орудия главного калибра. Однако при этом, французы все ещё считали что решающий характер сражение приобретет лишь на дистанциях менее 8-10 километров, и не уделили должного внимания проблеме управления огнём при наличии одновременно двух типов тяжелых орудий на борту; 305-мм главного калибра и 240-мм промежуточного. Хотя возможность создания корабля с унифицированной артиллерией главного калибра (заменой шести двухорудийных 240-мм башен на одноорудийные 305-мм) рассматривалась в ходе проектирования, она была отвергнута на том основании, что 305-мм орудия не обеспечивали должной огневой производительности.

Закладка первых трёх кораблей состоялась в 1906 году, когда правительство, обеспокоенное возможным отставанием французского военно-морского флота в технологическом плане, потребовало провести переоценку проекта. В ходе этой работы, адмиралы предложили установить на строящихся кораблях паровые турбины (более мощные и компактные, чем обычные паровые машины) и новые, более мощные 45-калиберные 305-мм орудия модели 1906 года. Военно-морской министр Гастон Томсон возражал против этих решений, на том основании, что они задержат ввод трёх уже заложенных кораблей в строй, и предлагал построить первые три по прежнему проекту, а последующие три - по новому; в итоге, правительство все же настояло на пересмотре проекта. Все это - вкупе с постоянными последующими переделками, зачастую требовавшими демонтажа уже готовых частей кораблей! - затянуло строительство серии.

Конструкция

Повторяя основным дизайном корпуса предшествующие броненосцы серии «Демократи», корабли класса «Дантон» были существенно больше — их полное водоизмещение превышало 19318 тонн, что ставило их в один ряд с первыми дредноутами. Длина их составляла 144,9 метра, ширина — 25,8 метра, осадка — 9,2 метра.

Корабли имели приподнятый полубак, и не имели ярко выраженной надстройки. Они были оснащены пятью трубами (три в носовой части и две в кормовой) и двумя лёгкими боевыми мачтами с единственным марсом.

Вооружение

Корабли были вооружены четырьмя новыми 305-миллиметровыми 45-калиберными орудиями образца 1906 года. Эти весьма удачные орудия были гораздо мощнее старых 40-калиберных пушек и превосходили современные им британские орудия по скорострельности, весу снаряда и его начальной скорости. Французы использовали тяжелый бронебойный снаряд (весом 432 кг) и облегченный фугасный (308 кг), запускавшийся с очень высокой начальной скоростью. Это соответствовало доктрине ведения боя разными снарядами на разных дистанциях.

Боезапас на 305-мм орудие обычно составлял 75 снарядов и зарядов, но имелись резервы для ещё 10. Готовая к выстрелу боеукладка из восьми снарядов хранилась в самой башне у задней стенки; пороховые метательные заряды к ним располагались в нижней части боевого отделения башни.

Вспомогательное вооружение корабля было усилено радикально, и состояло из двенадцати 240-миллиметровых 50-калиберных орудий образца 1902 года в шести двухорудийных башнях. Имея скорострельность в 2 выстрела в минуту, орудия запускали 220-кг снаряд с начальной скоростью до 800 метров в секунду, практически не уступая по мощности более тяжелым промежуточным орудиям ряда других флотов. В целом, главное и вспомогательное вооружение корабля было чрезвычайно мощным, и лишь незначительно уступало однокалиберному вооружению ранних дредноутов: но наличие двух главных калибров чрезвычайно затрудняло бой на большой дистанции.

Боезапас на 240-мм орудие составлял обычно 80 снарядов. Имелись резервы для хранения 20 дополнительных. По 12 снарядов хранилось как готовая боеукладка в самой башне, к ним имелось 36 пороховых метательных зарядов.

Противоминное вооружение состояло из 16 75-миллиметровых орудий ГочкисаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3196 дней], считавшихся уже недостаточно мощными для поражения современных эсминцев. Орудия располагались по бортам корабля, в небронированных установках. Его дополняли 10 практически бесполезных 47-мм орудий Гочкиса.

Торпедное вооружение состояло из двух 450-мм торпедных аппаратов, установленных побортно под углом в 80 градусов от продольной оси корабля. Боезапас составлял по 3 торпеды образца 1909 года на аппарат. В дополнение, «Дантон» мог нести до 10 мин заграждения, но не имел каких-либо устройств для самостоятельной минной постановки.

Система управления огнём

Состояла из пары 2-метровых дальномеров центральной наводки, смонтированных на крыше мостика, и по одному 1,37-метровому дальномеру было смонтировано на крыше каждой башни для индивидуального наведения. С интегрированием их в единую систему возникли проблемы, поэтому в качестве временного решения корабли были оборудованы угломерными дальномерами Понтуса и Терроди, определявшими расстояние до цели по высоте мачт (то есть требовавших наличия информации о цели).

В 1918 году были установлены новые строенные дальномеры с базой 3,66 м.

Бронирование

Броневые пояса

Главный пояс корабля имел толщину 270 миллиметров и тянулся на всю длину корпуса, утоньшаясь в оконечностях до 180 мм. Он состоял их двух рядов плит, общей высотой 4,5 метра и прикрывал борт от главной палубы и на 1,1 метр ниже ватерлинии. Нижний ряд плит утоньшался к нижней кромке до 80-100 мм.

Над главным поясом располагался верхний пояс из двух рядов броневых плит: первый ряд от форштевня до барбета кормовой башни главного калибра, и второй — поверх первого, между носовой и кормовой башнями главного калибра. Верхний пояс имел толщину 140-мм в центральной части, и 75-мм в носовой оконечности. За кормовой башней главного калибра верхний пояс замыкался траверсной переборкой толщиной 200 мм.

Таким образом, вертикальное бронирование корабля состояло как бы из трёх ярусов:

  • Главный пояс вдоль всей ватерлинии; от носа до кормы, сверху прикрытый броневой палубой.
  • Над ним — нижний ярус верхнего пояса; от носа и до барбета кормовой башни главного калибра.
  • Ещё выше — верхний ярус верхнего пояса; от барбета носовой башни главного калибра и до барбета кормовой башни главного калибра.

Горизонтальная защита

Главная броневая палуба толщиной 48 миллиметров шла по верхней кромке главного пояса. Она состояла из трёх слоев 16-мм плит. Под ней, по нижней кромке главного пояса, проходила 45-мм противоосколочная палуба, из трёх слоев 15-мм плит. Противоосколочная палуба предназначалась для удерживания тех снарядов, которые сумеют пробить верхнюю палубу, либо их осколков.

Края противоосколочной палубы у бортов корабля загибались вниз, соединяясь с противоторпедной переборкой. На скосах, палуба состояла из одного слоя 15-мм плит, прикрытого дополнительным 40-мм слоем брони.

Орудийные башни

Лобовые плиты орудийных башен главного (305-мм) калибра, достигали толщиной 340 миллиметров. Бока башен были защищены слабее, их прикрывали 260 миллиметровые плиты. Барбеты под башнями достигали толщины 246 миллиметров, но под верхней броневой палубой их толщина уменьшалась до 64 миллиметров.

Артиллерия промежуточного (240-мм) калибра была защищена менее толстой броней. Башни 240-мм орудий защищались 225 миллиметровыми лобовыми плитами и 188 миллиметровыми плитами по бокам. Барбеты их имели толщину броневых плит от 148 миллиметров до 155 миллиметров.

Боевая рубка была защищена 266 миллиметровой броней в передней части, и 216 миллиметровой по бокам. Коммуникационный колодец, шедший вниз от рубки, был защищен 200 миллиметровыми плитами.

Противоторпедная защита

Противоторпедная защита корабля была мощной и хорошо продуманной. Одними из первых в мире, броненосцы серии «Дантон» имели встроенные противоторпедные отсеки толщиной в 2 метра. Отсеки опирались на вертикальную противоторпедную переборку, состоявшую из трёх слоев 15-мм стали. Сразу за противоторпедной защитой, находились по 16 герметичных отсеков с каждого борта, часть из которых использовалась под угольные ямы. Эффективность ПТЗ остается спорным вопросом: «Дантон», получив два торпедных попадания, затонул через 40 минут, но «Вольтер», получив два попадания, остался на плаву.

Силовая установка

Корабли были первыми четырёхвальными броненосцами во французском флоте и первыми в нём кораблями основного класса с паротурбинной силовой установкой. Мощность турбин Парсона, построенных по лицензии, составляла порядка 26500 л. с. Скорость разнилась для разных кораблей от 19,7 до 20,6 узлов, при этом все корабли превысили запланированные 19,25 узлов. Двадцать шесть водотрубных котлов обеспечивали каждый корабль паром; при этом три первых корабля получили котлы Бельвилля, а вторые три — котлы Никлосса, оказавшиеся неэкономичными в эксплуатации и не позволившие развить скорость выше 19,5-19,9 узла.

Проблемой турбин была низкая экономичность на малых оборотах. Автономность «Дантонов» оказалась почти вдвое ниже, чем у предшествующих броненосцев (оснащенных обычными паровыми машинами). В качестве компенсации, турбины были гораздо надежнее и позволяли значительно дольше поддерживать максимальную скорость.

Служба

Все броненосцы серии активно использовались в Первой мировой войне, при этом «Дантон» был потоплен германской подводной лодкой, а «Вольтер» получил попадания двух торпед, но остался на плаву. В ходе войны броненосцы получили зенитную артиллерию, а в 1918 году прошли модернизацию, включавшую увеличение дальности стрельбы 240-мм орудий и установку более совершенной системы управления огнём для них. В 1919 году «Мирабо» и «Верньо» в составе объединённой эскадры Антанты находились в Севастополе, причём первый 13 февраля во время шторма сел на камни, и его удалось снять лишь в апреле после демонтажа брони и носовой 305-мм башни. По возвращении в Тулон повреждённый броненосец был списан. «Верньо» также был исключён из состава флота в 1921 году, однако остальные корабли оставались в строю как учебные до 1930-х годов; последний представитель типа был списан лишь в 1936 году.

Представители

Название Верфь Закладка Спуск на воду Вступление в строй Судьба
«Дантон»
Danton
Верфь флота в Бресте февраль 1906 4 июля 1909 1 июня 1911 потоплен ПЛ U-64 19 марта 1917
«Вольтер»
Voltaire
F.C.M. 20 июля 1907 16 января 1909 1 августа 1911 выведен из состава флота в 1935
«Кондорсэ»
Condorcet
A.C. de la Loire, St-Nazaire 23 августа 1907 20 августа 1909 25 июля 1911 выведен из состава флота в 1931
«Дидро»
Diderot
A.C. de la Loire, St-Nazaire 20 октября 1907 19 апреля 1909 1 августа 1911 выведен из состава флота в 1936
«Мирабо»
Mirabeau
Арсенал в Лорьяне 4 мая 1908 28 октября 1909 1 августа 1911 выведен из состава флота в 1921
«Верньо»
Vergniaud
C de la Gironde, Bordeaux июль 1908 12 апреля 1910 22 сентября 1911 выведен из состава флота в 1921

Оценка проекта

Одни из последних в мире заложенных эскадренных броненосцев, корабли серии «Дантон» претендовали на статус лучших в мире кораблей преддредноутного класса, находясь в одной категории с британскими додредноутами «Лорд Нельсон» и австрийскими «Радецкий». Однако, ввиду изменения доктрины морского боя, и переходу к артиллерийским сражениям на большой дистанции (требовавшим унифицированного главного калибра), вся серия кораблей в итоге оказалась морально устаревшей уже на момент закладки.

В целом, огневая мощь двухкалиберной артиллерии этих кораблей соответствовала огневой мощи первых дредноутов. Бортовой залп «Дантона» составлял четыре 305-мм орудия[1] и шесть 240-мм орудий[2]: в десять минут, они выпускали 200 тяжелых снарядов общим весом в 60960 кг. Для сравнения, бортовой залп британского «Дредноута» — восемь 305-мм орудий — за десять минут состоял из 120 снарядов общим весом всего в 46320 кг[3]. На ближних и средних дистанциях боя, «Дантоны» были эквивалентны ранним дредноутам и даже превосходили их по огневой производительности. Но на больших дистанциях, сложности управления огнём двух близких калибров приводили к резкому снижению точности огня «Дантонов». Кроме того, более лёгкие 240-миллиметровые снаряды тормозились быстрее чем более тяжёлые 305-миллиметровые, и на больших дистанциях утрачивали бронепробивающую способность.

После установки новых дальномеров и увеличения углов возвышения в 1918 году 240-мм орудия стали самыми дальнобойными во французском флоте, и пережили свои корабли - они были установлены на берегу в Дакаре, и в 1940 году нанесли серьёзные повреждения английским крейсерам «Дели» и «Камберленд».

Броневая защита кораблей была вполне адекватна требованиям времени и защищала от попаданий 305-миллиметровых снарядов около ватерлинии. В то же время, относительно тонкий верхний пояс уже не представлял достаточной защиты от тяжелой артиллерии. Наконец, по-прежнему неадекватным было противоминное вооружение; большинство флотов в этот период уже осознало недостаточность 75-мм орудий для поражения современных эскадренных миноносцев. Наличие же 47-мм противоминных орудий являлось уже чистейшим анахронизмом.

Как следствие, ресурсы, израсходованные на постройку крупной серии «Дантонов» были в целом израсходованы впустую и ясно продемонстрировали кризис французского военного флота перед Первой мировой войной.

Напишите отзыв о статье "Броненосцы типа «Дантон»"

Примечания

  1. [www.navweaps.com/Weapons/WNFR_12-45_m1906.htm France 305 mm/45 (12") Model 1906 and Model 1910]
  2. [www.navweaps.com/Weapons/WNFR_94-50_m1902.htm France 240 mm/50 (9.45") Model 1902 and 1906]
  3. [www.navweaps.com/Weapons/WNBR_12-45_mk10.htm Britain 12"/45 (30.5 cm) Mark X]

Литература

  • С. А. Балакин. ВМС Франции 1914—1918. Справочник по корабельному составу. — Москва: Моделист-конструктор, 2000. — 32 с. — (Морская коллекция № 3 (33) / 2000). — 5000 экз.
  • Ю. И. Александров. Линейные корабли типа «Курбэ». — Самара: Истфлот, 2007. — 84 с. — (Боевые корабли мира). — ISBN 978-5-98830-025-0.
  • Gray, Randal (ed). Conway's All The Worlds Fighting Ships, 1906-1921. — London: Conway Maritime Press, 1985. — 439 p. — ISBN 0-85177-245-5.

Отрывок, характеризующий Броненосцы типа «Дантон»

Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.