Бронзовая улитка
«Бро́нзовая ули́тка» — литературная премия за лучшие фантастические произведения, опубликованные в течение года на русском языке. Вручалась ежегодно в городе Санкт-Петербурге с 1992 по 2012 год. Премия учреждена Андреем Николаевым и Александром Сидоровичем в 1992 году. Прообразом премии являлась вручавшаяся в 1991 году премия Бориса Стругацкого.
Премия вручалась в нескольких номинациях: за лучшую фантастическую публикацию крупной формы (роман), средней формы (повесть), малой формы (рассказ, новелла), а также за лучшее критико-публицистическое произведение, посвященное проблемам фантастики.
Председателем и единственным членом жюри являлся Борис Стругацкий, таким образом данная премия — «самая субъективная» из премий отечественной фантастики[1].
Содержание
Лауреаты
Год | Крупная форма | Средняя форма | Малая форма | Публицистика |
---|---|---|---|---|
1992 | Михаил Успенский «Чугунный всадник» |
— | Михаил Веллер «Хочу в Париж» |
Сергей Переслегин «…Иллюзии и дорога» |
1993 | Андрей Столяров «Монахи под луной» |
Виктор Пелевин «Омон Ра» |
Кир Булычёв «О страхе» |
Роман Арбитман «Живём только дважды» |
1994 | Вячеслав Рыбаков «Гравилёт „Цесаревич“» |
— | Андрей Лазарчук «Мумия» |
Рустам Станиславович Кац «История советской фантастики» |
1995 | Андрей Лазарчук «Солдаты Вавилона» |
Александр Щёголев «Ночь навсегда» |
Борис Штерн «Кащей бессмертный — поэт бесов» |
Вячеслав Рыбаков «Кружась в поисках смысла» |
1996 | Эдуард Геворкян «Времена негодяев» |
Евгений Лукин «Там, за Ахероном» |
Павел Кузьменко «Бейрутский салат» |
Сергей Переслегин «Око тайфуна» |
1997 | Вячеслав Рыбаков «Дёрни за верёвочку» |
Борис Штерн «Да здравствует Нинель!» |
Николай Ютанов «Аманжол» |
Эдуард Геворкян «Бойцы терракотовой гвардии» |
1998 | Борис Штерн (посмертно) «Эфиоп» |
Елена Хаецкая «Мракобес» |
Андрей Лазарчук, Михаил Успенский «Жёлтая подводная лодка „Комсомолец Мордовии“» |
Евгений Лукин «Декрет об отмене глагола: манифест партии национал-лингвистов» |
1999 | Евгений Лукин «Зона справедливости» |
Василий Щепетнёв «Седьмая часть тьмы» |
Василий Щепетнёв «Позолочённая рыбка» |
Сергей Переслегин цикл послесловий к 6—13 томам серии «Миры братьев Стругацких» |
2000 | Виктор Пелевин «Generation „П“» |
Сергей Синякин «Монах на краю земли» |
Евгений Лукин «В стране заходящего солнца» |
Вадим Казаков, Алексей Керзин, Юрий Флейшман «Библиография произведений братьев Стругацких» |
2001 | Марина и Сергей Дяченко «Армагед-дом» |
Марина и Сергей Дяченко «Последний дон Кихот» |
Вячеслав Рыбаков «Возвращения» |
Анатолий Бритиков «Отечественная научно-фантастическая литература: Hекоторые проблемы истории и теории жанра» |
2002 | Марина и Сергей Дяченко «Долина совести» |
Сергей Синякин «Кавказский пленник» |
Марина и Сергей Дяченко «Баскетбол» |
Кирилл Еськов «Наш ответ Фукуяме» |
2003 | Сергей Лукьяненко «Спектр» |
Алан Кубатиев «В поисках господина П.» |
Андрей Лазарчук «У кошки четыре ноги…» |
Геннадий Прашкевич «Малый бедекер по НФ» |
2004 | Кирилл Бенедиктов «Война за Асгард» |
Геннадий Прашкевич «Белый мамонт» |
Леонид Каганов «Хомка» |
Кир Булычёв «Падчерица эпохи» |
2005 | Владимир Васильев, Александр Громов «Антарктида online» |
Геннадий Прашкевич «Территория греха» |
Алексей Калугин «В саду» |
Алан Кубатиев «Деревянный и бронзовый Данте, или Ничего не кончилось» |
2006 | Дмитрий Быков «Эвакуатор» |
Александр Житинский «Спросите ваши души» |
Олег Овчинников «Звезда в подарок» |
Алан Кубатиев «„Что дали ему Византии орлы золотые?..“. Раздумья над столом, замусоренным книгами» |
2007 | Евгений Филенко «Бумеранг на один бросок» |
Геннадий Прашкевич «Русский Струльдбруг» |
Андрей Саломатов «Серый ангел» |
Сергей Соболев «Альтернативная история: пособие для хронохичхайкеров» |
2008 | Игорь Сахновский «Человек, который знал всё» |
Евгений Лукин «Бытие наше дырчатое» |
Мария Галина «Поводырь» |
Геннадий Прашкевич «Красный сфинкс. История русской фантастики от В. Ф. Одоевского до Бориса Штерна» |
2009 | Дмитрий Быков «Списанные» |
Алексей Лукьянов «Глубокое бурение» |
Юлия Зонис «Ме-ги-до» |
Ант Скаландис «Братья Стругацкие» |
2010 | Яна Дубинянская «Глобальное потепление» |
Михаил Назаренко «Остров Цейлон» |
Марина и Сергей Дяченко «Император» |
Николай Романецкий «Тринадцать мнений о нашем пути» |
2011 | Тим Скоренко «Сад Иеронима Босха» |
Алексей Лукьянов «Высокое давление» |
Мария Галина «Добро пожаловать в прекрасную страну!» |
Сергей Переслегин «Возвращение к звездам: Фантастика и эвология» |
2012 | Захар Прилепин «Чёрная обезьяна» |
Андрей Измайлов «Игра в ящик» |
не присуждалась | Сергей Переслегин «Опасная бритва Оккама» |
См. также
Напишите отзыв о статье "Бронзовая улитка"
Примечания
- ↑ Тарабанов Д. [www.mirf.ru/Articles/art616.htm Фантастические премии в России] — «Мир фантастики» № 18; февраль 2005
Ссылки
- [fantlab.ru/award12 Бронзовая улитка] на сайте «Лаборатория Фантастики»
- [www.rusf.ru/awards/ulitka/index.htm Премия «Бронзовая улитка»]
- [www.rusf.ru/interpresscon/laureaty_i.htm Лауреаты премии]
Это заготовка статьи о литературе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бронзовая улитка
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.
Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».