Бронзов, Александр Александрович
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
| Александр Александрович Бронзов | |
 Александр Александрович Бронзов на Викискладе |
Александр Александрович Бронзов (1858, Белозерск Новгородской губернии — 1919[1], по другим данным, 1937[2], Ленинград) — русский православный богослов, церковный историк, публицист
Содержание
Биография
Александр Бронзов родился в 1858 году в городе Белозерске. учился в Белозерском духовном училище, Новгородской семинарии; затем окончил Санкт-Петербургскую духовную академию[3], и защитил магистерскую диссертацию «Аристотель и Фома Аквинат в отношении к их учению о нравственности» (1884).
С 1884 преподаватель Священного Писания в Курской духовной семинарии, в 1886 перешел на кафедру греческого языка в Петербургскую духовную семинарию.
В 1894 г. принят в свою alma mater — СПбДА.
В 1887 году ему было присвоено звание экстраординарного профессора (на кафедре нравственного богословия)[1].
В 1899 защитил докторскую диссертацию «Преподобный Макарий Египетский. Его жизнь и нравственное мировоззрение».
Известен его перевод на русский язык трудов Иоанна Дамаскина «Точное изложение православной веры» и «Три слова в защиту иконопочитания»[4].
Читал лекции по истории греческой литературы. Автор перевода и примечаний к «Точному изложению православной веры» Иоанна Дамаскина. Бронзову принадлежит около 950 статей, посвященных преимущественно вопросам этики.
Также написал труд «Нравственное богословие в России в течение XIX столетия» (издан в Санкт-Петербурге, 1901).
Научные труды
Монографии
- Бронзов, А. А. Аристотель и Фома Аквинат в отношении к их учениям о нравственности пред лицем Евангелия. — СПб., 1884;
- Бронзов, А. А. Лекции по нравственному богословию, читанные студентам 3-го курса СПбДА в 1895/96 уч. г. СПб., 1895. Литогр.;
- Бронзов, А. А. Конспект лекций по истории греч. лит-ры. СПб., [1896]. Литогр.;
- Бронзов, А. А. Краткая этимология Геродотовского наречия. — СПб., 1888;
- Бронзов, А. А. Краткая этимология Геродотова диалекта. — СПб., 1888;
- Бронзов, А. А. Лекции по истории учения о нравственности. — СПб., 1889;
- Бронзов, А. А. Преподобный Макарий Египетский. — СПб., 1899. Т. 1: Жизнь и творения прп. Макария Египетского;
- Бронзов, А. А. Протопресвитер И. Л. Янышев как профессор нравственного богословия в СПбДА. — СПб., 1899;
- Бронзов, А. А. Синтаксис греческого языка. — СПб., 1891;
- Бронзов, А. А. [tvereparhia.ru/biblioteka-2/b/799-bronzov-a-a/13511-bronzov-a-a-nravstvennoe-bogoslovie-v-rossii-v-techenie-xix-stoletiya-1901 Нравственное богословие в России в течение XIX столетия. — СПб., 1901.]
- Бронзов, А. А. Белозерское духовное училище за 100 лет его существования (1809—1909). — СПб., 1909;
- Бронзов, А. А. Свято-Владимирская жен. церк. учительская школа в Петрограде за 25 лет её существования (1889—1914). — Пг., 1914;
- Бронзов, А. А. Икона Божией Матери «В скорбех и печалех утешение». — Пг., 1921.
Статьи
- Бронзов, А. А. Св. блгв. вел. кн. Александр Невский // Странник. 1880. Кн. 6/7. Июнь/июль. — С. 167—217;
- Бронзов, А. А. Протопресвитер И. Л. Янышев в его научно-богословской деятельности // ЦВ. — 1900. — № 39. — Стб. 1233—1236;
- Бронзов, А. А. Протопресвитер И. Л. Янышев как проповедник // Там же. — № 40. — Стб. 1265—1274;
- Бронзов, А. А. Что сделал для нравственного богословия протопресвитер И. Л. Янышев? // Там же. — Стб. 1274—1279;
- Бронзов А. А. [www.biblioteka3.ru/biblioteka/pravoslavnaja-bogoslovskaja-jenciklopedija/tom-2/blago-vysshee.html Благо высшее] // Православная богословская энциклопедия. — СПб.: Издание Петроград. Приложение к духовному журналу «Странник», 1901. — Т. 2.
- Бронзов, А. А. А. П. Лопухин († 22 авг. 1904 г.) // Странник. — 1904. — № 9. — С. 289—303;
- Бронзов, А. А. В Борисовском Тихвинском жен. мон-ре: Путевые заметки и наблюдения // Там же. 1907. — № 9. — С. 221—260;
- Бронзов, А. А. Декадентский бред: По поводу очерка Л. Андреева «Иуда Искариот и другие» // Там же. — № 10. —— С. 366—386;
- Бронзов, А. А. Бесплодно ли христианство? // Там же. — № 12. — С. 619—649;
- Бронзов, А. А. В духовном училище: Воспитание (часть 1) // Там же. — 1908. — № 5. — С. 716—727;
- Бронзов, А. А. В духовном училище: Воспитание (часть 2) // Там же. — 1908. — № 6. — С. 859—873;
- Бронзов, А. А. В духовном училище: Воспитание (часть 3) // Там же. — 1908. — № 7/8. — С. 70-94;
- Бронзов, А. А. В духовном училище: Воспитание (часть 4) // Там же. — 1908. — № 9. — С. 240—259;
- Бронзов, А. А. Друг или враг Христов — Толстой? // Христианское чтение. — 1912. № 3, 4;
- Бронзов, А. А. Рай на земле: Валаамские впечатления // Христианское чтение. — № 9. — С. 954—978;
- Бронзов, А. А. Архим. Иероним, настоятель Ново-Афонского Симоно-Кананитского мон-ря († 14 авг. 1912) // Там же. — 1913. — № 3-6;
- Бронзов, А. А. Христианство и жизнь: По поводу 1600-летнего христ. юбилея (313—1913) // Там же. — № 9;
- Бронзов, А. А. Пастырь-мученик // Церковные ведомости. — 1918. — № 2. — С. 87-89;
- Бронзов, А. А. Крестный ход в Петрограде 21 янв.: (Впечатления) // Церковные ведомости. — № 3/4. — С. 151—153;
- Бронзов, А. А. Христианство и социализм // Голос Церкви. — 1918. — № 1. — С. 6-11;
Переводы
- Иоанн Златоуст, св. Письма к диакониссе Олимпиаде. — СПб., 1892;
- Иоанн Дамаскин, св. Три защитительных слова против порицающих святые иконы или изображения. — СПб., 1893;
- Иоанн Златоуст, св. Точное изложение православной веры: Пер. с объяснит. примеч. — СПб., 1894. Р.-н/Д., 1992п.
Напишите отзыв о статье "Бронзов, Александр Александрович"
Примечания
- ↑ 1 2 Ванчугов В. В. [iph.ras.ru/elib/0483.html Бронзов А. А.] // Новая философская энциклопедия: в 4 т. / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин. — М.: Мысль, 2000—2001. — ISBN 5-244-00961-3.
- ↑ Бовкало А. А., Богданова Т. А. [www.pravenc.ru/text/153471.html Бронзов А. А.] в Православной энциклопедии. — Т. 6. — С. 262—263
- ↑ Бронзов, Александр Александрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ «Три слова» изданы в серии «Азбука-классика», ред. В. А. Кроха. СПб.: Азбука, 2001.
Литература
- Православная богословская энциклопедия. Пг., 1901, т. 2.
- Юбилей проф. А. А. Бронзова // Странник. 1908. Дек. С. 756—757;
- Зарин С. М. 30-летие учено-богословской и духовно-учебной деятельности проф. А. А. Бронзова // ЦВ. 1913. № 43. Стб. 1332—1338;
- Мешков А., прот. Богословское наследие проф. СПбДА А. А. Бронзова и его вклад в развитие науки нравственного богословия: Канд. дис. / СПбДА. — СПб., 2000. Ркп.
- Бовкало А. А., Богданова Т. А. [www.pravenc.ru/text/153471.html Бронзов А. А.] в Православной энциклопедии. — Т. 6. — С. 262—263
- Ванчугов В. В. [iph.ras.ru/elib/0483.html Бронзов А. А.] // Новая философская энциклопедия: в 4 т. / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин. — М.: Мысль, 2000—2001. — ISBN 5-244-00961-3.
Отрывок, характеризующий Бронзов, Александр Александрович
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
